– Ну, Анька! Где ты там дрыхнешь? – чётко прорезался голос Насти.

– Сама ты дрыхнешь! – открыв створку окна веранды, ответила ей Анна. Ребята повернулись в её сторону, с удивлением рассматривая и веранду, и Анну.

– Ой! Какая же ты, молодец! – запрыгав на месте и, хлопая в ладошки, заверещала Настя. – Ну, ведь правда, Анька, молодец! – не сдерживая эмоций, обратилась она к друзьям.

Все улыбались.

– Слушай, – подойдя к веранде, сказал Ковендо, – тут нас Алия приглашает в казахский ресторанчик отметить твоё выздоровление. Ты как, не против?

– Да, меня мои дорогие хозяева не отпустят. – несколько растерянно сказала Аня. – Знаете, какие они строгие по отношению ко мне и моим болячкам?

– И что, как в пионерском лагере ходят и проверяют? – задала вопрос Алия.

– Да, нет, – ответила Анна. – но следят, чтобы приходящая медсестра делала мне уколы в одно и то же время по графику.

– И когда же это происходит? – полюбопытствовал Ковендо.

– Да, с утра.

– А хозяева твои работают или уже бездельничают?

– Как так бездельничают? Они работают, да ещё на дом работу прихватывают.

– Ну, и когда же они появляются дома, и кто в их отсутствии «следит» за тобой? – поинтересовалась Настя.

– Как правило, они приезжают домой часам к семи вечера, а со мной тут их сын Виктор. Он готовится поступать в институт и совмещает приятное – это отсидку со мной, и полезное – штудирует учебники.

– Значит, в пятницу мы тебя вместе с «охранником» крадём после процедуры, и до ужина «кладём» на место. Возражения не принимаются, самоотводы тоже. Он не проболтается? – завершила разговор Настя.

– Думаю, что нет, – ответила Анна.

– Жди. Мы за вами на такси приедем.

Так она с друзьями отметила своё выздоровление.

Два года учёбы пролетели незаметно. И вот она, выпускница Центральной комсомольской школы, летит в самолёте на свою Родину – Чукотку. Пленум окружкома комсомола избрал Анну своим вторым секретарём.

– Ну, что, дорогая моя ЦеКашница, – после завершения пленума обратился к Анне первый секретарь окружкома Александр Богданов, когда они зашли в его кабинет, – ещё раз поздравляю тебя с избранием вторым секретарём окружкома комсомола! Ты теперь – моя правая рука и главный специалист по национальным вопросам в чукотском комсомоле. Вот теперь и применяй в работе всё то, чему тебя научили в Москве. Только уж ты не забывай о наших чукотских особенностях. Да чего я тебя учить буду! Ты и сама всё знаешь. Только вот теперь тебе по командировкам придётся помотаться. Ты как?

– А что как? Я что, до Центральной комсомольской школы здесь в райкоме, да и в окружкоме комсомола на печи сидела? Дело привычное. Спасибо за доверие и Вам и всем ребятам, кто за меня голосовал.

– А никого и не было против! – сказал Александр, засмеявшись. – Все члены окружкома комсомола прекрасно понимают, что решение выдвинуть тебя на эту должность принималось не только здесь, – он ткнул пальцем в пол своего кабинета, – но и в окружкоме партии, окрисполкоме. – палец указал на потолок. – Всем важно, чтобы в окружкоме комсомола работал, и хорошо работал национальный кадр. А ты ещё до ЦКШа тут развила бурную деятельность. Так что не со стороны пришла.

– Ну, тогда я занималась школами, а теперь…

– А теперь у нас к прежним нашим задачам – борьбой с неграмотностью и развитием культуры в национальных сёлах, прибавилась ещё одна, может быть, самая трудная задача – это переселение людей из яранг в дома. Ты же знаешь трёхсотое постановление Совмина?

– Да, конечно!

– Так вот, задача наисложнейшая. Люди не хотят покидать свои родовые земли. Их не прельщает укрупнение сёл и переезд туда. Скажу откровенно, мне не нравится такая ситуация. В ряде мест мы подошли к решению этой задачи с кондачка и получили трагические случаи. При переселении семей из двух стойбищ Чукотского района в районный центр застрелилось две семьи. Все, вместе со стариками и детьми. Окружком партии и Окрисполком вынуждены были приостановить переселение семей в Чукотском районе. Но подобное может произойти и в других районах округа.