На улице стало совершенно невыносимо. Воздух словно затвердел, ни одного даже слабого дуновения ветерка. Я запрыгнула в салон и чуть не сошла с ума. Все это время авто простояло на солнцепеке, и теперь здесь было как в духовке. Стараясь не думать о том, что это только начало рабочего дня, я завела мотор. Старушка-«Лада» послушно докатила меня до ближайшего таксофона, я зашла в будку и, кинув в автомат монетку, набрала 02.

– Соколовая, 25, квартира 17. Там труп мужчины, – монотонно произнесла я и тут же отключилась.

Пожалуй, это было все, что я могла сделать для покойного нотариуса.

Потом я вернулась к машине и погнала вниз по улице. Что мне теперь делать? Ни малейшего представления! «Нужно сесть и все как следует обмозговать», – решила я. Вот только возвращаться в гостиницу не хотелось. При мысли о кафе мне чуть не стало дурно. В итоге я просто доехала до пляжа, остановила машину в самом малолюдном местечке, под навесом из зеленой листвы, распахнула дверцу со стороны водительского сиденья и наконец-то вдохнула свежего воздуха. В голове начало проясняться.

Итак, выходит, что убийство Димы все же связано с завещанием Митрохина. Более того, из-за него погиб еще один человек. Невероятно, но факт! А ведь господин Нуштаев уверял меня, что все состояние его брата перешло государству. Получается, что не все… Было нечто, что Дима должен был передать неизвестной мне Лизе. Кто эта загадочная девушка? И почему ее имя не фигурировало среди тех, кого нотариус обзванивал накануне оглашения завещания? И, главное, о каком секрете он твердил? Возможно, кто-то из прочих претендентов на наследство Митрохина сможет ответить на эти вопросы? А заодно и снабдит меня экземпляром завещания, ведь наверняка нотариус должен был выдать каждому фигуранту копию. Жуть как хочется взглянуть на документик!

Я вышла из салона. Хотя вдалеке и раздавались голоса купальщиков, но выбранное мной местечко, почти со всех сторон окруженное кустарниками, было совершенно безлюдно. Очевидно, отдыхающие избегали этой заводи из-за отсутствия песчаного пляжа: вся прибрежная зона была выстлана мелкой галькой. А по мне так даже лучше! Я скинула босоножки и спустилась к самой реке. Зачерпнув полные ладони прозрачной воды, я хотела умыться, но вдруг почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Я резко обернулась. Между ветвями деревьев маячил какой-то мужчина. Когда наши взгляды встретились, он отпрянул назад и, прежде чем я успела что-либо сделать, скрылся из виду.

Этот человек за мной следил? Зачем? На пляжах и среди отдыхающих, конечно, бывает много полоумных, но этот факт меня как-то не очень утешал.

Оставаться здесь и дальше у меня пропало желание. Я быстро вернулась к машине, запрыгнула в салон и, повернув ключ зажигания, резко сорвалась с места.

Проехав пару кварталов, я остановила машину в тихом проулке и принялась за решение наиболее насущного вопроса. Таковой на данный момент был только один: с кем из двоих неизвестных мне кандидатов на наследство стоит поговорить вначале? Я достала из бардачка блокнот и раскрыла его на последней страничке. Цукарин? Или Солодов? В принципе, ни об одном из них мне не было ничего известно. Можно, конечно, навести справки, но на это уйдет уйма времени.

Ладно, махнула я рукой и набрала первый номер. Он был заблокирован. Я вздохнула и уже без особой надежды позвонила господину Солодову. В трубке потянулись длинные гудки. Неужели и тут никто не пожелает со мной общаться? Я уже хотела нажать на кнопку отбоя, когда на том конце провода что-то щелкнуло и далекий женский голос ответил: