Колобок, погружённый в страдания физического свойства, ответить не успел. Ответом Мозгуну была внезапно вспыхнувшая стрельба. Стреляли, кажется, из всех видов оружия, и справа, и слева – со всех сторон гремели выстрелы. Взорвалась одна граната, а затем и вторая.

– Спрятаться! Поглубже! – заверещал Колобок, стараясь ковылять как можно быстрее.

Мозгун и Колобок не успели ещё подняться на крыльцо, как Натка открыла входную дверь.

– Ты зачем бандита сюда тащишь? Зачем? Брось! – напала она на Мозгуна.

Мозгун не послушался, и вскоре все трое оказались внизу, на уровне прачечной, сауны, гаража.

– Перевяжи! – приказал Натке Мозгун, устало опускаясь на одну из нижних ступенек. Сил у него не было уже ни на что. Даже на разговоры.

– Бандита? – округлила глаза Натка. – А может, добить его?

Она подскочила к присевшему рядом с Мозгуном Колобку и принялась бить того кулаками по голове, но тотчас и заохала, нечаянно повредив руку о жёсткий череп раненого.

– Надо было оставить одну пулю на этого… Для этого булыжника! – массируя ушибленную руку, поморщилась Натка.

Мозгун посмотрел на подругу и усмехнулся.

– У меня есть. На. Хватит на всех. – И, словно не заметив испуганного взгляда Колобка, протянул ей пистолет.

Натка взяла пистолет и принялась вертеть его в руках. Не потому, что не знала, как с ним обращаться. Совсем по другой причине.

– А почему я-то? – произнесла она наконец. – Кто тут мужик?

– Я истеку кровью и подохну! Я знаю, что я умру! – говорил Колобок, закатывая глаза, и бросал на Мозгуна умоляющие взгляды. Он и в самом деле теперь был очень бледен.

Звуки выстрелов становились всё реже, неожиданная, необъяснимая стрельба стала постепенно стихать. Мозгун вяло посматривал то на Натку, то на Колобка и уныло думал о том, что даже экстремальность положения, в котором он оказался, практически не оживила, не встряхнула его, не зарядила силой и энергией. Пора, видно, на покой, на покой любой степени, вплоть до вечного. И держит его в этой жизни всего-то лишь ниточка любопытства.

Да, хотелось почему-то узнать, что всё это значит, что означают все эти события, начиная со стрельбы Натки с веранды и заканчивая невесть откуда взявшимся Колобком и неистовой пальбой из всех видов стрелкового оружия за забором коттеджа. Забрать у Натки пистолет да допросить как её, так и Колобка о всех известных им обстоятельствах дела?

А может, напротив, надо поскорее убираться отсюда подальше, пока сюда менты не нагрянули? Наверняка о громких событиях последнего времени в милиции уже известно.

Колобок, словно подслушав мысли Мозгуна, простонал:

– Загребут. Понаедут и загребут в ментовку! Чё делать-то?

– Скажешь, мимо проходил – зацепило, – усмехнулся Мозгун.

– Как же! – проскулил Колобок, вспомнив об охранниках. Если они живы, то за прохожего сойти не получится. А люди Шепеля, Испанца и Пушкина? Им-то как он объяснит своё участие в этом кровавом деле? И он со стоном повернулся к Мозгуну. – Земляк, помоги! Пускай баба твоя спрячет меня. Домина-то огромный. Пускай ногу перевяжет и спрячет. А?

– Ага, бандитов я ещё не перевязывала! – ответила Натка и отправилась наверх, туда, где имеются окна, из которых можно выглянуть наружу и узнать, что там происходит.

Мозгун через силу поднялся, чтобы сходить в прачечную за перевязочным материалом. Возвратившись, приказал:

– Штаны снимай! – И попробовал разорвать простыню. Но у него ничего не вышло. – Что за… войнушка там… была? – полюбопытствовал, предпринимая очередную попытку справиться с неподатливой тканью.

– Бандитские разборки, – поморщился Колобок.

– Не расскажешь?