«Из моей области за один год выехало 20 000 (!!!) еврейских семей, не человек, а семей! Об этом никто не говорит. Уехали все мои друзья, разбрелись по всему миру, я каждый день видел их окна, ставшие для меня безглазыми черными дырами. В конце концов я тоже разбрелся по всему миру – Америка, потом Польша…»

Эту страшную правду когда-нибудь будут изучать, как исторический документ, факт жертвоприношения Культуры в период падения высочайшей Империи, которую её лукавые правители не смогли, не захотели ни защитить, ни спасти, ни сохранить.

«Страшно и мерзко мне было видеть народ, ликующий… Освобождение квартир… Украина "без жидов и москалей". Я видел, как в одной из лучших библиотек моего города молодые девочки-библиотекарши со смехом снимали со стен портреты русских писателей, чтобы потом сжечь их во дворе…»

«Холокост… новый, но уже нравственный, Холокост..?»

И как ответ другое мнение, другая позиция, другой подход: «…сравнивать эмиграцию с Холокостом (дословно, с сожжением), по-моему, совершенно неправильно. Эмиграция – это выбор, при Холокосте выбора не было».

До сих пор помню гарь вокзалов, усталость и опустошенность; казалось, что не хватит сил… Хватило, «…ни одна таможня не сумела у нас отобрать – наши знания, нашу любовь к книге, нашу культуру».

И наши дети, уже рождённые в других странах, не удивляйтесь, всё чаще берут в руки русскую книгу, наверное, чтобы понять нас, неисправимо «русских» родителей…

«У дочки в университете есть предмет «Русская литература», на который она неожиданно записалась. Они читают в оригинале Зощенко и других писателей и потом пишут сочинения, делают доклады по прочитанному. Кроме русских студентов, есть даже два американца. Сейчас они пишут сочинение – как ты думаешь, о чём? Об эмиграции!» (А. Рубин)

Так что же такое эмиграция? И как нам выстоять, как не потерять себя? Листаю, листаю страницы … Спорю, соглашаюсь, удивляюсь и опять спорю…

«Это мы? люди, это мы? боги, это мы? дьяволы и ангелы…» Но всё ли зависит от нас? «…ну почему надо так долго жить, блуждать в кромешной тьме обмана, ставшего истинной религией мира людей, чтобы встретить за всю жизнь так мало людей, не зараженных этой страшной неизлечимой болезнью? ложью???» (В. Ободзинский)

В жизни есть категории, на осознание которых уходит вся жизнь, ведь так сложно обозначить и объединить взаимоисключающие понятия и миры. В современной литературе часто используют приём неоконченности сюжетов, так воспользуемся этой уловкой, ведь наш роман с эмиграцией ещё не завершен…

p. s.

Когда мой очерк был уже набран, я неожиданно получила письмо на заданную тему из Европы, где очень буднично и достоверно была нарисована еще одна картинка незнакомой нам в Израиле эмиграции: «Албанцы, сербы, македонцы, индусы, поляки, украинцы, молдаване, пакистанцы, словаки… Эта молчаливая, шепотом переговаривающаяся очередь – лучший индикатор для определения – где в мире война, разруха, голод, безработица, бесправие… мы встанем в разноцветную очередь, зажав в руке свой номерок и пытаясь объяснить нашему ребенку необходимость стояния в этой иммигрантской толчее за правом на жизнь. И, когда нас впустят в комнату пыток с заветным окошком, в нем, возможно, будет сидеть то самое существо женского пола, презирающее парикмахерские, с дергающимся веком, зевающее и ковыряющееся в ухе. Ее неряшливый скользкий взгляд лизнет наши бумаги; потом быстрым, спотыкающимся и плохо понятным говорком существо вынесет ПРИГОВОР моей семье».

Эмиграция продолжается…

(использованы дневники В. Ободзинского, Италия; А. Рубина, США; личные письма; материалы интернета).