Мы с мужем молчали. Нас не было на этой встрече, мы были просто зрителями на чужой презентации. Были слушателями.

А ведь как ждали мы обмена информацией, энергетикой, чего так не хватает нам всем в эмиграции! Как хотелось, как прежде, быть на одной волне понимания, ощущения – не вышло!!! Фотографии наших детей лежали у меня в сумочке, но почему-то мне уже расхотелось продолжать этот спектакль.

О, да, они влюблены в Израиль, в Святую Землю всех евреев. Это их настоящая Родина и конечная остановка. Они следят за всеми событиями, происходящими в Израиле, так болеют за эту «маленькую героическую страну»; ходят в еврейские клубы и участвуют в работе международных форумов по израильской тематике, они проводят акции поддержки и выступают против отдачи территорий.

Миша: – Мы не отвечаем на письма наших знакомых из Израиля, в которых «стоны и вопли». Да, трудно, но ведь надо понимать ситуацию шире…

Лора: – Мы постоянно жертвуем средства на развитие ешив в Израиле, для нас это свято! Ведь мы евреи.

Я: – А может, лучше помочь конкретно кому-то, кто нуждается в помощи, кто страдает, болеет, ведь это мицва?

Лора: – Наша жизнь – в служении Б-гу, в этом смысл нашего существования, наш долг и предназначение.

Они говорили много, красиво и возвышенно, без пауз и вопросов. Вопросы были не нужны. Мы не интересовали их.

Для них важен был Израиль, как символ Вечности, символ поклонения, и в этом поклонении проступали религиозная страсть и почти языческий фанатизм. Нет, они не лгали, они были собою.

Миша: – Знаю, что в Израиле политический кризис, не выдерживает экономика, трудно. Но мы все должны страдать; в этом совершенствуется и трудится наша душа.

Лора: – Безнравственно на Святой Земле думать о себе. Это счастье – жить в Иерусалиме. Вам так повезло, ребята!

Миша: – Террор? Об этом не надо думать. Человек привыкает…

Разговор о политике не получился, весь аспект нашей нелегкой действительности в сущности их не интересует, ведь это не им выпало божественное счастье жить на Святой Земле. Израильская культура? Иврит? Нет, они – американцы, увы, а к своим корням долгий путь… Возможно, когда-нибудь…

Что читают?

Миша: – Только на английском, в Америке по-русски читают неудачники.

Лора: – Да и времени на чтение нет, надо всё успеть.

Не получилась и обеденная трапеза: наша еда оказалась недостаточно кошерной. А я так готовилась, составляла меню, накупила целую гору экзотических продуктов, полдня колдовала на кухне, украшала стол.

А назавтра в Восточном Иерусалиме был совершен террористический акт, и они поспешно уехали, забыв попрощаться. Непонятные и чужие люди. Вот и все. После этой встречи я твердо знаю: с друзьями из своей прошлой жизни я не буду встречаться, «нет меня и тех, кто жил при мне…»

По шкале стрессов эмиграция, как и смерть близких, приравнивается к сотне, самому высшему баллу.

(из справочной литературы по психологии)

Сперва были эйфория и восторг от долгожданной свободы. Потом наступила полоса разочарований – охи, стоны, слёзы, лингвистические муки и шок первых впечатлений, нечеловеческая усталость и наконец – осознание, желание сформулировать, до конца осмыслить, ответить себе на такой, казалось бы, тривиальный вопрос: «Так что же такое эмиграция?»

Эмиграция последней волны, не очень идейная и где-то даже «колбасная», непривычно интернациональная, постсоветская и по-российски безоглядно-бесшабашная, в основном безденежная и униженная, спасающаяся от экономических дефолтов и от бесконечных локальных национальных конфликтов, что стало с тобой за эти последние 15 лет?