– А что будет потом?

– Суп с котом. Или ничего не будет.

– Олег, ну раз вы понимаете, что вас запустили живцом, зайчиком для борзых…

– Милая барышня, запомните простую истину: чтобы увлечь погоню в пропасть, нужно бежать впереди.

Коридоры следственного управления ГУБОПа ни пышностью, ни строгостью не поражали. Стены дежурного цвета, ряды дверей. И, как в любом заведении подобного рода, неуют: словно здесь взялись делать ремонт, да так и не доделали.

По лестницам сновали умеренно озабоченные казенные дядьки самой разной расцветки и наружности; казенные тетки занимались чаем и бесчисленными бумажками. Следственное управление – оно и в Африке состоит из бумажек, цифири, сейфов и кипятильников. Включенные мониторы компьютеров в редких кабинетах выглядят как телевизоры в красных уголках больниц: светят, но не греют.

Лейтенант Настя скрылась в недрах пропускной и объявилась уже не только с пропуском, но и с принадлежащим мне документом типа «папир». На который «вахтер» взглянул лишь мельком, вперившись взглядом в прелестную девушку в звании лейтенанта.

Искомый кабинет находился на третьем этаже. Здесь все было по чину: предбанник с секретаршей и компьютером, двойная дверь, одна – обитая хорошим дерматином под кожу, с отливающими тусклой нездешней медью шляпками гвоздей, вторая – из ценной породы дерева.

Стол в кабинете тоже был старорежимный, с приставной длинной тумбой. За столом восседал Крутов, озабоченно склонив седую коротко стриженную голову и вперив в нас пристальный внимательный взгляд.

– Без приключений? – только и спросил он.

– Без них, – ответила Настя.

Крутов кивнул, провел меня в дальний конец кабинета, усадил.

– А где же дверь в искомое помещение?

– Обойдешься. Задашь все необходимые вопросы. Следователь будет деликатно курить.

– А адвокат?

– Дронов, ты совсем зачах в той Америке. Какой адвокат, если служивым нужно создать видимость работы и предъявить вдове ничего не значащие фото?

– Так решила Тамара?

– Так решат в «Континентале». И правильно решат. Тамара же согласилась приехать именно для того, чтобы помочь найти убийц мужа. Никакого адвоката с ней не будет. Охрана останется за дверями. Вернее, один охранник. Ты продумал вопросы?

Хм… А чего их продумывать? Серьезно меня волнует только один: жив Дима или нет?

– Да.

– Хорошо. У нас еще минут семь. – Крутов посмотрел на часы, потом – на Настю: – Посидишь в предбанничке за секретаршу. И со всем вниманием на телохранилу. Судя по всему, парень квалифицированный, из бывшей «девятки», ну да береженых Бог бережет. К тому же это наша территория, а не банка «Континенталь». Пошли.

Крутов и Настя вышли. А я остался один в массивном начальническом кабинете, стараясь прикинуться мебелью. И мне это удалось: появившийся через минуту высокий и худой как жердь следователь прошел за стол, не сразу меня заметив, а увидев, кивнул:

– Воскобойников Олег Иванович.

У меня чуть было не выскочило: Дронов, но я вовремя поостерегся. Лишь почти церемонно поклонился в ответ.

Если Воскобойникову что и не нравилось, виду он не показал: отношения рабочие с Крутовым у него, видно, сложились давно и неформально, да и не принято в конторах совать нос в чужие оперативные разработки. Раз дал согласие побыть «манекеном прикрытия», то и отыгрывай до конца.

Дверь открыла Настя с видом заправской секретарши, пропуская вперед худенькую, одетую во все черное женщину.

Тамару я не сразу узнал: ее роскошные волосы были коротко острижены, и – они были седыми.

Не замечая меня, Тома подошла к столу, присела за приставную тумбу и уставила на следователя огромные темно-карие глазищи.