Учителя пеняли на моих родителей, что задевало, но я терпела, потому что точно знала, дело было не в них. Родители проводили со мной все положенные ритуалы, а мама ещё и обучала меня потихоньку, подробно объясняя, что она делает.

Тем не менее жених явно оценил мои старания, ни на секунду не засомневавшись в моём образе. Да и как бы он это сделал, если я уже третий год так дурила всех? А мой образ уже начал срастаться со мной.

Иногда, правда, мне эта маска так надоедала, что хотелось показать всем, что я совершенно другая, но я понимала, что стоит на кону. И терпела. Как и сейчас проглотила холодный взгляд недовольно смотрящего на меня жениха.

Он не церемонился, рассказывая всё как есть:

— На ближайшие год-два меня отправят служить севернее. Я спокойно могу разорвать ненужную помолвку с вами, Эмма, ведь наш род рассчитывал на нечто иное, когда заключал ненужную и тогда мне связь. Но я тогда дал слово отцу дождаться вашего совершеннолетия. Вот только полгода — срок немалый, а ваш дядя категорически против вашего здесь присутствия. В любом случае ваш дядя предложил неплохой вариант, и я склонен согласиться. Отложенная свадьба. Вы же в курсе, что это такое?

Я кивнула, понимая, что это единственный вариант спастись. Вот только даже фиктивно замуж за эту угрюмую ледышку не хотелось. А Харальд Бъёрн меня пугал.

И я добавила тихо, следуя своей роли:

— Родительское наследство я всё равно не отдам.

Взгляд молодого Бъёрна стал ещё холоднее и внимательнее, словно он что-то заподозрил насчёт меня. Я опустила голову, освобождаясь от напряжения этого взгляда, да и отыгрывая свою роль до конца.

Бъёрн хмыкнул, подошёл ближе и тихо ответил мне:

— Мы сделаем проще. Твой дядя согласен на отсроченную свадьбу, я тоже. Ты, если наследство остаётся за тобой, тоже, я правильно понял? Ну, кивни, что ли, или ты там уже умерла от страха?

Я подняла голову, искренне возмутившись таким отношением, но встретила внимательный, изучающий меня взгляд. Наши лица были так близко, что я видела золотистые крапинки, откуда-то взявшиеся в черноте радужки моего жениха.

Так вот зачем им нужна была целительница, этот дар был в роду, да и для мага смерти союз со светлой целительницей обещал развитие дара в следующем поколении.

Первое, что я изучила в академии, когда началась специализация, это внешние, а затем и внутренние признаки даров. Маг смерти — это не обязательно некромант. Но любой некромант — это обязательно маг смерти.

Уже тогда я прекрасно знала, кто стал моим женихом. В пятнадцать я была ещё несформировавшимся подростком, тем более целительницы взрослеют позже, чем девушки с магией стихий. Но равнодушное и несколько безразличное лицо моего жениха я помнила. Как помнила и высокий рост, внимательный и опасный взгляд, который молодой маг смерти пытался замаскировать за тем самым равнодушием.

Когда помолвка была совершена, и жених вместе с представителями отбыл, я поделилась с отцом сомнениями в его адекватности. На что он даже рассмеялся и подробно объяснил, с чего это мой жених был похож на замороженную рыбу:

— Он принял следующий ранг буквально на этой неделе. Поэтому ещё некоторое время побудет таким. Долгие медитации, испытания и активное использование дара, всё это сыграло свою роль. Погоди, милая, вот вырастишь, округлишься, да покажешь жениху свой характер, он на тебя сразу клюнет. Поверь, магов смерти всегда тянет на таких эмоциональных с вечным заводом в одном месте малышек.

Я вспомнила слова отца, когда попала в академию. С тех пор я была самой незаметной и бесхарактерной адепткой. Скучной. И меня не замечали. Я иногда замечала ищущий взгляд молодых студентов, особенно старших курсов. Многие присматривали себе невест уже там, высматривая тот самый характер. Да и по внешности определяя направление магии и силу дара. И привлекательность будущей жены.