Блю стянула с себя клетчатую рубашку, оставшись в майке, и стала вытирать ручку на дверце. Чтобы выйти из машины, ей пришлось хорошенько надавить на дверцу плечом, так как мы стояли на склоне насыпи. Она открыла переднюю дверцу и бросила мне свою рубашку.

– Вытри все, к чему ты прикасалась. И верни пистолет на место.

Как по мне, Блю была слишком здравомыслящей, но она хотя бы знала, что делать.

Я последовала примеру Блю: стерла свои отпечатки и сунула пистолет Профессору в карман пальто. Я не помнила, чего именно касалась руками, поэтому вытерла все поверхности, до которых могла дотянуться. Вдалеке послышался гул автомобиля.

– Выключи фары, – велела Блю.

Я нашарила выключатель. Машина проехала по дороге над нами как раз в тот момент, когда фары погасли.

– Надо уходить отсюда, – сказала я.

– В первую очередь надо не торопиться. Один отпечаток пальца – и полиция свяжет преступление с тобой. Если ты, конечно, уже где-то засветилась.

Последние слова Блю произнесла с нажимом. Не то чтобы я где-то засветилась, однако у полиции почти наверняка были мои отпечатки.

Я вытерла переднее сиденье так тщательно, как только могла. Затем мы по насыпи поднялись к дороге. Уходить можно было в любую сторону. В кромешной тьме машину с дороги было не разглядеть.

– Что теперь? – спросила я.

– Идем, – ответила Блю. – Я живу недалеко отсюда.

Возможно, не стоило доверяться человеку вроде Блю, но в тот момент я не видела другого выхода. Мы шли больше часа, пока Блю не остановилась на неосвещенной улице. В конце длинной подъездной дорожки, вдоль которой росли неухоженные кусты, стоял особняк в стиле Тюдоров. Выглядел он так, словно в нем водились привидения.

– Ты живешь здесь? – удивилась я. Особняк вряд ли по карману обычному бармену.

– Дом принадлежит одной старушке. А я живу на заднем дворе.

В доме светилось единственное окно, в спальне наверху. Мы прошли по дорожке из камня к гостевому домику позади бассейна в форме почки. Домик для гостей особняку совсем не соответствовал. Его будто наскоро построили в последний момент. Блю отперла входную дверь.

Внутри дом был обставлен очень просто, напоминая гостиничный номер. В спальне стояли большая кровать и комод, в маленькой гостиной – диван, журнальный столик и телевизор. Никаких личных вещей, которые вдохнули бы жизнь в это пространство, я не нашла. Аскетичность жилища Блю меня насторожила. Не знаю, что я ожидала увидеть. Может, картину на стене, или семейное фото, или какую-то безделушку, напоминающую о том, что моя напарница по двойному убийству принадлежала реальному миру…

Блю взяла на кухне бутылку и налила нам по стаканчику бурбона. Когда жидкость обожгла мое горло, я наконец очнулась. Блю выпила залпом, потом себе налила еще одну порцию и на этот раз потягивала виски не торопясь.

Она дала мне пару минут, прежде чем задать вопрос.

– Кажется, ты нажила себе врагов?

– Видимо, так.

– Я только что ради тебя двоих человек убила, так что потрудись объяснить.

Раньше мне не приходилось рассказывать о случившемся. Пока не набрала его номер и не попросила новую себя, я девять лет не произносила имени Роланда Оливера, даже чтобы его проклясть. Однако других перспектив я не видела, и, поскольку на спусковой крючок нажимала Блю, мы теперь повязаны. Только благодаря ей я осталась в живых. Последние десять лет я не доверяла никому. Возможно, время пришло. Я решилась, будто мысленно подбросив монетку, и рассказала Блю все. Рассказала то, что никогда не говорила ни Фрэнку, ни Кэрол, ни доктору Майку. До встречи с Блю я могла бы стать олимпийской чемпионкой по хранению секретов. И так старательно стирала из памяти прошлое, что теперь моя история казалась выдумкой даже мне самой.