– Даже не надейся. Этот Хасан Трифонович – такой же Хасан Трифонович, как я – Мэрилин Монро. Сейчас видеокамеры везде понатыканы, с этим как быть? Это весьма опасные люди. Ищут тебя, подруга. Причем знают, как ты выглядишь. Так что, одна просьба на будущее: ничего не делай и не ходи никуда, не предупредив меня. Хорошо? Надо тебе смартфон купить. Хороший. Давно уже надо. Банковскую карту для тебя заведу. Сейчас мы спокойно можем себе это позволить. А ещё надо что-то сделать с твоими зелёными волосами. Круто смотрятся, конечно, но придётся перекрасить. Маскировать тебя будем.

Как-то вечером Мила пришла очень грустная. Не то от усталости, не то от чужеродных мыслей.

– Что-то произошло? – насторожилась Ая. – Чего так хмуро выглядишь?

– Достало всё. На работе опять поругалась. Устала, как не знаю кто. Когда-нибудь сдохну от этой клиники. Работа вообще убивает гораздо чаще, чем алкоголь, наркотики или война. Толстеть вот начала. Не то от стрессов, не то от переедания. Интересно, когда признают, что двух выходных недостаточно? Вот скажи честно – я очень толстая?

– Нет, совсем нет.

– Не врёшь, вроде. А мне кажется, что да.

– Всё так плохо? Что с тобой?

– Понимаешь, больше всего меня раздражает необязательность, возведённая в принцип. Бывает как: человек сам вызывается что-то важное для тебя сделать. Причем знает, что бесконечное затягивание не предполагается. Замечательно же. Рассчитываю на это. Жду, жду, а в ответ – тишина. Ну ты скажи, что занят, что отложить надо, или вообще откажись. Молчать-то зачем? А потом ещё обиды возникают, если напоминать или спрашивать. Типа – ничего тебе не должен. Бесит.

– Так что было-то?

– Наш электрик, Андрей Сергеевич. Мужик старый уже, ему где-то под пятьдесят. Обещал мне в первую очередь новое освещение установить. Там без электрика нельзя. Сам обещал, никто его за язык не тянул. Всем сделал, а мне – нет. Не успел, говорит. Ну и наорала на коллегу, которой лампы раньше меня установили. Она ни при чём, и мне теперь стыдно. Представляешь?

– Да, очень неприятно, – вежливо и нейтрально отметила Ая. – Но, как сказал кто-то умный, не делай ничего на эмоциях. Эмоции пройдут, а последствия останутся.

– Тоже верно. – Мила тяжело вздохнула и продолжила: – А самое главное, я же понимаю, что сама виновата. Надо было сразу обсудить всё. Сороки обозначить. Не ждать, когда ситуация до предела накалится. Вот сижу теперь и думаю, как исправить. Мне ещё работать с ними.

– Завтра извинишься, – ожидаемо посоветовала Ая. Потом задумалась на минуту, и сказала: – Знаешь, где-то в интернете я читала о принципе «морковки и палки». Когда хочешь мотивировать, лучше использовать положительное подкрепление, а не отрицательное. Предлагаю завтра подойти к этой коллеге и просто сказать ей, что ты была не права. Даже если она ещё ничего не сделала. Кекс купи, скажи, что у тебя какой-нибудь знаменательный день. Предложи вместе чаю попить. Она обалдеет, но это поможет изменить её отношение к ситуации и восстановишь контакт.

– Или будет принято за издевательство, – улыбнулась Мила. – Ладно, попробую такой способ. В конце концов, терять мне нечего. А насчёт твоих документов я выяснила.

– И как их получить? – оживилась Ая.

– Честным путём – никак. Врать придётся. Много и долго. Боюсь, так у тебя не получится. Или всё-таки получится? В любом случае, тебе нужно сочинить новое имя. Подобрать что-нибудь простенькое и непримечательное.

– Уже думала над этим, – кивнула Ая. – Самое распространённое имя здесь – Анастасия Кузнецова. Отчество пусть будет – Александровна. Таких сколько угодно. И место рождения подобрала. Город Меньшивка. Там сгорело всё, никаких архивов не сохранилось.