- Месье герцог, я всего лишь служанка. Я ничего не ищу, я растапливаю камин.

- А мне показалось иначе.

Если кажется, креститься надо! Или, как тут принятно, костяшки пальцев целовать и стучать ими по груди. 

Вслух я этого конечно не сказала - служанки герцогам не дерзят, во всяком случае, безнаказанно. А так хочется! Но нет. Мы пойдем другим путем.

- Месье герцог, - добавила я жалостности в голос. - Мсье герцог, я всего лишь делаю свою работу...

- А почему в темноте? - продолжает он допрос.

- Месье герцог, как же в темноте? Свет горит.

- Хм?

Герцог продолжал удерживать меня на мушке, ирод неприятный. Ну, я примолкла. А что тут скажешь? Жалобный всхлип не подействовал. Остаётся только ждать.

Наконец, герцогу надоедает изображать столб. Давление между лопаток исчезло.

- Встаньте!

По глазам бьёт яркий свет. Герцог зажёг все лепестки до единого. Ещё и бра настенные, в дополнение к верхней люстре.

Я послушно поднялась, медленно, чтобы не спровоцировать психа. Обернулась, и, как положено служанке, присела в подобии книксена. Так, плечи вперед, животик выпятить, подбородок вниз, чепчиком зановеситься. Вот. Идеальная зашуганная горничная.

Герцог встал напротив в паре метров от меня. Когда отойти успел? Хотя он же свет включал… и заглянул ко мне под оборки чепчика, с любопытством, как мальчишка в старое дупло. Эх, не успела постную рожу скорчить и губы втянуть! Губы меня вечно подводят, потому что пухлые против здешней моды и все кому не лень обзывают их «вызывающими», «бесстыдными» и «нахальными». Сами они… губы как губы, что ж мне теперь, все время ходить оскалившись - прикусив чуть крупноватыми передними зубами нижнюю особо пухлую губу? Я пару раз пробовала - народ пугается. Потом наловчилась поджимать рот куриной гузкой. А тут не успела. 

- Не помню, чтобы вы у меня работали, мадемуазель, - констатировал между тем ирод, окончив созерцать мои испуганную физиономию.

- Месье герцог, меня приняли уже после вашего отъезда, - про три недели умолчим для ясности.

- Угу, - наглый хмырь протянул лапу и поддел мой чепец, приподнимая и сдвигая его на затылок, чтобы не дать мне возможности под ним спрятаться. 

Пистолет он сунул за пояс, руки на груди скрестил, таращится на меня из-под потолка с высоты своего роста, а мне никуда не деться.

И с обыском камина можно распрощаться, чтоб его! Когда я ещё до спальни дорвусь? 

А таймер, отведённый мне Глюком, тикает, времени осталось всего ничего. Из восемнадцати месяцев осталось чуть больше шести.

Впору и правда на бандитские методы решиться.

Наконец, таращиться на меня герцогу тоже надоело, он плюхнулся в кресло, выложил свои километровые ноги на стол, и задумался.

Ну и я заодно пораскинула мозгами, как бы мне ночью незаметно спрятаться у герцога под кроватью и подослать ему глюка в камин. Пусть допроверит, в тайник просочится частью хвоста, не знаю… досадно, что эта потусторонняя зараза категорически отказывается выполнять поручения не будучи в пределах прямой видимости. Или слышимости… короче, дальше чем на двадцать метров от меня он отойти то ли не может, то ли не хочет. То есть, в соседнюю комнату нашпионить его еще можно отправить, а в замок на горе - уже фигу… 

Я снова покосилась на камин. Вроде бы я вызвалась разжечь, но при господине работать не принято, считается, что я буду мешать своей вознёй. Поколебавшись, я решила ретироваться - все равно ясно, что сегодня обыск отменяется. Ррр! О! Надо подкинуть ироду длинноногому какую-нибудь информацию о его беглой жене. И он опять ускачет. Такс, куда на этот раз направить подозрения? Хм, вот Западные Горы - хорошее место, почти непроходимое, дикие люди там живут и вообще есть надежда, что кое-кто там застрянет насовсем. М? Ой, замечталась. Надо ж сваливать.