– Я исправлюсь.

В ответ на эту фразу на губах моих наставников появились усмешки.

– Исправишься в будущем или начнешь действовать сейчас? – вежливо отозвалась Агулая, слегка прикрыв на мгновенье своими длинными ресницами глаза, чтобы, как мне показалось, не видеть меня, такую «двоечницу».

– Ты разберись, что нужно для того, чтобы себя саму лишний раз не подставлять, – намекал Аци.

«И куда мне деваться от этих все знающих учителей?» – чем дальше в Сфере я находилась, тем все больше донимал меня этот вопрос.

Не хотелось мне быть под постоянным, как я считала, надзором, под неусыпными очами пары, которая, казалось, знала и видела все, а что не знала и не видела, о том, в чем я тоже мало сомневалась, догадывалась. Я хотела свободы, точнее, в чем себе не признавалась до конца, вседозволенности, желания жить так, как я того хочу, но при этом выполняя важную задачу. Должны же были у меня, у свободной женщины, быть свои маленькие слабости? Должны или нет?

Аци и Агулая предлагали мне самой поразмыслить над этим вопросом, хотя я и так знала ответ, который был отрицательным. Слабостей быть не должно, поскольку наличие слабостей укорачивает жизнь. А она нужна продолжительная для того, чтобы со знанием дела выполнять порученную или взятую на себя задачу. Я думала, что с ведущими будет проще работать, что они тебе скажут сами, что делать, но время шло, а мне предлагали только лишь поразмыслить над этим. Меня напрягала, чем дальше шло время, такая неопределённость. «Знают ведь, чем мне следует заняться, – думалось мне. – Знают, но молчат, как рыбы. И ничем их не проймешь».

Год пролетал, когда ты обучаешься в Сфере, как один день. Хотя ощущение времени у меня все время путалось. Мне иногда казалось, что прошли годы, но, когда я выходила из Сферы, вместо годов иногда пролетали только лишь недели или дни. Я многое узнавала, но все равно что-то было в таком обучении, как мне виделось, слегка неестественное. Хотя, если честно, Сфера была универсальным объектом. На выбор для тебя могла быть воспроизведена среда проживания на любой из планет содружества и даже на планетах, которые в данное время уже не существовали. Конечно, если это было нужно. Меня же пока таким положением дел не утомляли. В Сфере поддерживалась для нас с Дзаей среда Огии. Более того, с некоторого времени я бродила по самым диким и заповедным местам, находя в них зачем-то тропинки к населенным местам, к силовым пунктам, учась ориентированию на местности.

Для этого в Сфере был отсек, в котором создавалась соответствующая среда. И ты, попадая туда, чувствовал себя в полном соответствии с тем, что было бы в реальности на местности. Меня подобные «забавы» вначале радовали, а потом начали утомлять. Я даже к Агулае обратилась, мол, сколько еще мне терпеть. Наставница, мило усмехнувшись, спросила:

– А жить ты хочешь?

– Не поняла тебя. Почему так ставится вопрос?

– Пионер и первопроходец в одном лице обязан знать ситуацию в месте, где он работает. Ты первопроходец.

– Я исследователь. Мне бы вакцину состряпать. Сама видишь, какая ситуация. Во многих зонах на Огии эпидемия, а в других еще хуже положение дел, хоть оно и скрытое пока что. Посоветовала бы ты мне, что делать, а то так дождемся, что половина населения вымрет. Не о себе забочусь же…

Мои уговоры на Аци и на Агулаю вообще не действовали. Они молча делали свое дело, как видели и понимали. И это, как я вижу с высоты прожитых лет, было с их стороны очень даже правильным действием. Я же возмущалась, но все-таки делала то, что предлагалось, хотя, не скрою, могла бы и отказаться. Мне бы никто и слова бы не сказал. Однако умная женщина в моем лице что-то подозревала, понимая, что подобные и иные тренировки ей вполне пригодятся.