Судя по некоторым моментам, подобное развитие событий сюрпризом для Запада не стало. Слишком уж быстро и согласованно выдвинулись некоторые части и подразделения… Да и истерические призывы мэра города, тоже как-то уж единогласно были поддержаны западной прессой. К чему-то похожему готовились… вот только ураганной реакции России никто не смог предугадать.

– Да уж… обрадовал ты меня! – покачал головою Беглец. – Сталбыть, в котле сидим?

– И крышку прихлопнули…

– А ты-то сам как? И что это за гаврики по твоим следам припёрлись?

– Банда это… Гришки-радиста.

– Не знаю такого. А как они тебе на хвост сели?

Мишка снова вздохнул и попросил воды.

С наступлением тяжелых времён, жизнь в городе стала и вовсе «веселой». Откуда ни возьмись, появились всякие банды и группировки. Самое интересное, что большинство из них уже имели налаженную и отработанную структуру. Просто раньше они занимались «благородным» делом – контрабандой и банковским мошенничеством. Благо, что городские власти по странному совпадению смотрели на это сквозь пальцы. Естественно, пока группировка не начинала наглеть – здесь её быстро подводили под полицию. Откуда-то вдруг появлялись свидетели и убедительные доказательства. И вскоре все городские жулики и воры смекнули – возьми в долю власть (в виде конкретного чиновника) и проблем станет меньше.

В меньшей степени это касалось грабителей, но и с ними нашли общий язык. Вне города – хоть на ушах стойте. Но в пределах окружной дороги – тишина и благодать! Никому не позволено подрывать репутацию благополучного места! Парочка показательных рейдов – и бандиты присмирели. А то, что творилось на территории области, мэра не чесало совершенно.

И вдруг всё рухнуло.

Запершись на охраняемых объектах, ощетинились стволами частные охранные структуры – как местные, так и пришлые. Куда-то враз исчезли с улиц полицейские. По правде сказать, их и было-то не слишком много…

Не стало снабжения – вообще никакого. Свет, вода и канализация внезапно стали недостижимой роскошью. Правда, значительная часть горожан, всё-таки успела эвакуироваться. Очень многие погибли при попытке прорыва на Запад.

Но кое-кто остался. По самым разным причинам. Боязнь потерять нажитое здесь была далеко не на последнем месте. Бросить свой домик, хорошую квартиру… а жить-то как? Да и благодаря городским средствам массовой информации значительная часть обывателей традиционно сомневалась во всём, что только ни исходило из официальных каналов. А уж «креативный класс» этого не воспринимал в принципе. Они и не поверили призывам к эвакуации. А когда внезапно убедились в том, что это не шутки, – кордоны уже стали заворачивать людей назад…

– Вот так и стало… Хочешь жить – иди к «Бродягам», в банду. Там накормят, дадут кров, но отрабатывать заставят.

– К «Бродягам»? Кто это?

– Все мы. Те, кто не военные и не наёмники.

– То есть?

Миха облизал пересохшие губы.

– У тех всё просто. Те, кто под забугорниками ходил, объединились с теми, кто пытался устроить им прорыв через кордон. Местных к себе не берут, не доверяют. И правильно, в общем, делают…

– Ага… видел я их шеврон…

– Их всех кличут юсеками. Что это или кто это – не знаю. Наши же – в подавляющем большинстве вояки либо десантура. Отставные, естественно. Сидят на тех заводах, что раньше охраняли. Там у них такой Верден – закачаешься! Зовутся они «Стрижами».

– И этих видел. Тоже, надо думать, чужаков не жалуют, – кивнул Пётр.

– Ну, вот… так и я к Гришке попал. Там порядок простой – сдай свои нычки и живи. Больше сдал – лучше жизнь. Нечего сдавать – докажи свою ценность иным путём. Можешь кого-нибудь убить – из числа конкурентов или врагов.