Картинки сменяли одна другую, рисуя беззаботное игривое детство. Вот они же на базарной площади в праздник, взявшись за ленточки, бегают вокруг, вкопанного в землю, столба… Вот прыгают с деревьев на, проходящих внизу, лошадей… Вот шкодят, вытаскивая у кузнеца из кармана кожаного передника щипцы, зацепив их петлей брошенной бечёвки, тот грозит им пальцем, но не сердится, улыбаясь в ответ… Вот убегают от матери одного из мальчиков, которую облили водой из ведра… Вот они поочерёдно стреляют из лука в мишень, тренируясь в меткости… Вот расставляют силки в, прилегающем к деревне, лесу, охотясь на кроликов… Радужные картинки успокаивали Глена, воспоминания о детстве заставляли приятно сжиматься сердце, вновь пережить ту далёкую пору, пусть и во сне. Сожалел ли Глен об ушедших беззаботных временах? Скорее всего – нет, став взрослым, он понимал и принимал их безвозвратность, по – философски относясь к происходящему. Но если бы их можно было вернуть и что—то изменить, – он обязательно бы сделал это, как и любой другой человек. Как часто нам снятся проделки детства, возвращая нас в ту светлую беззаботную пору?.. Как счастливы, наивны и невинны мы были тогда, не зная жестокого мира взрослых?..

***

Арвинг издали почуял Глена, но ещё не знал, что беглецы разделились. Увидев, что один из волков взлетел внезапно вверх в расстановленной сетке, он ухмыльнулся и преобразился в человека. Стаю это не остановило – попавшийся сможет выбраться сам. Арвинг, пропустив вперёд остальных четырёх волков, заметил открывающуюся лужайку, где всё было видно как на ладони. Осторожность не подвела опытного воина: череп первого же, выскочившего из леса на лужайку, волка был пробит арбалетным болтом, пригвоздившим голову, сразу же преображающегося после смерти, животного к земле, сбив его полёт в прыжке. Остальные волки остановились, что позволило Глену перезарядить арбалет. Он спрыгнул с ветви дерева и вышел на поляну.

– Я жду тебя, Арвинг, уже очень долго жду. Я уж начал опасаться, что ты не придёшь, – Глен улыбался, пытался выманить противников на поляну, подстрекая их к действию, – Ты сильный воин, большая честь для меня сразиться с тобой!

Арвинг кивнул волкам, те, наблюдая за каждым движением Глена, выбежали на поляну и стали рысью, петляя, приближаться к нему. Глен опустил арбалет, понимая его бесполезность в таком противостоянии, волки могли легко увернуться, моментально среагировать, заметив начало движения болта. Он обнажил меч и взял обратным хватом кинжал, мерцавший призрачным светом, – его лезвие облизывали небольшие, тёмно—синего цвета у самого лезвия и голубого на окончании, языки пламени. Арвинг же начал обходить поляну справа по краю, прячась за стволами деревьев, стараясь ступать неслышно и незаметно.

Три волка прыгнули одновременно, друг за другом, атака каждого из них шла с запозданием в доли секунды от предыдущего. Глен увернулся от первого волка, пролетевшего мимо, слегка отклонившись назад, сделал шаг в сторону и встал боком к направлению броска. Молниеносным движением руки он отсёк голову второму волку. Третий волк опрокинул Глена на землю, преображаясь при этом в человека. Они, сцепившись, покатились по направлению к окраине лужайки. Глен, пока животное преображалось и клацало зубами около его горла, отодвигая правой рукой голову волка, успел нанести несколько резких отрывистых ударов в его правый бок, перехватив в руке кинжал в момент падения, что, несомненно, спасло ему жизнь. Лезвие, погружавшегося в тело волка, кинжала, шипело, кровь животного закипала в местах ударов. Воин выбрался из—под обмякшего тела и вскочил на ноги, держа в левой руке окровавленный кинжал, языки пламени стали больше, вкусив кровь живого существа. Меч его был выбит из правой руки при падении и лежал в пяти шагах. Костюм был испачкан кровью последнего убитого волка. Взять меч не представлялось возможным – над ним уже стоял, высвободившийся из ловушки, волк и грозно скалил зубы, издавая рычание. Промахнувшийся, бросившийся первым зверь, приближался с противоположной стороны, также грозно скалясь и рыча. Глену пришлось отступать назад, для того, чтобы держать в поле зрения обоих противников и не оказаться ни к одному из них спиной. Он пятился, затем, видимо, приняв окончательное решение, отбросил кинжал – началось преображение – через несколько секунд в ответ волкам скалился чёрный медведь гризли, отступая потихоньку назад, выводя волков на одну линию строго перед собой. Медведь пятился медленно, до тех пор, пока не уперся в, стоящее позади, дерево.