Она признала, что люди чувствуют все гораздо острее, чем эгрегоры. Ей пришлось ощутить это на «собственной шкуре». Эгрегоры по «мукам душевным» не шли ни в какое сравнение с сущностями земного мира, которые могли этим самым себя изводить, уничтожать, изъедать. И это Катенку казалось странным. Хотя, она объяснила себе такое явление несовершенства людей ограниченностью материальной оболочки, которая не выпускает энергию: поэтому и чувства у них были еще грубее, неотесаннее, сильнее, как нечто, вроде концентрата.

Катенку показалось, что она нашла одно из значительных отличий мира людей и мира эгрегоров. В последнем отсутствовала любовь. А в первом ее было недостаточно. И люди не могли догадаться, какой ценностью обладает их мир, потому что они не понимали, не чувствовали себе подобных, как эгрегоры. Люди контактировали словами и поведением, эгрегоры – своей душой, для которой не существует лжи, нет препятствий ни во времени, ни в пространстве. У Катенка возникла сумасшедшая идея: соединить эти миры, для того, чтобы эгрегоры смогли чувствовать, а у людей появились сверхъестественные способности, для того, чтобы смешением человека и эгрегора – получился более совершенный вид формы жизни, новая ступенька в развитии души на бесконечной лестнице…

Возникшее чувство к человеку, мужчине, Семенычу – застало Катенка врасплох и ввело в недоумение. С одной стороны для нее оказалось радостью и открытием – новые тактильные ощущения и появившиеся эмоции, которые иной раз были верхом блаженства и умиротворения, с другой стороны – прошедшая ночь, сумасшедшее одиночество и боль – говорили о том, что дальше так продолжаться не может.

«Люблю его, – вновь вернулась Катенок к своему состоянию. – А дальше что? Мурлыкать от удовольствия в его руках? Естественно, мы можем каким-то образом общаться, и это также приятно. Смеяться, спорить – быть рядом с ним. Могу вернуться назад, но тогда и это исчезнет. Не исключаю, что и мои чувства пропадут, и опять начнется нейтральное существование. А мне уже не хочется терять возможность чувствовать то, что чувствует человек или животное. Все-таки это интересно. Или мне не хочется терять Семеныча? А что значит «терять»? Он-то, относится ко мне как к кошке! Он не может любить меня так, как люблю его я!».

Ошеломленная последней мыслью, Катенок встрепенулась, еще не придумав – свыкнуться с ней, принять или отвергнуть. Когти непроизвольно вонзились в замерзшую кору дерева.

«Не любит!» – ухнуло опять ее сердце.

…Но ошибалась Катенок. Была любовь. И очень сильная. Но не слышала ее Катенок. Не воспринимала и не понимала, что любовь есть. И от этого непонимания ее мысли материализовывались в многочисленные психологические ледяные стрелы, которые вонзались прямо в сердце Семеныча. Сама того не понимая, любя и тревожась за свою любовь, Катенок медленно убивала его…

Она посмотрела в ту сторону, куда несколько минут назад ушел Семеныч.

Нет, Катенок не отдаст свою любовь. Катенок сделает все возможное, чтобы любовь не ушла. Если можно еще хоть что-нибудь спасти, она спасет.

Спрыгнув с дерева на негнущиеся от холода лапы, она помчалась. Она бежала быстро, пульс стучал в висках, дыхание становилось сухим и жарким.

Катенок летела по сугробам, по скользкой дороге, мимо машин на перекрестках, мимо домов, которые проносились сбоку, сливаясь в одну линию.

Она бежала из последних сил, будучи без сна и еды второй день, но силы еще были. Их давала любовь. Их давал страх потерять ее.

Семеныч очнулся, припарковавшись у здания офиса. Он, не заметив, проехал мимо фитнес-центра, где качался по утрам. Взглянув на время, выругался, но ехать обратно – желания не возникло.