– Андрей, – Антон сузил глаза, уставившись на младшего дурного брата, и тот махнул рукой.

– Иди уже. Мы в трезвом уме и твердой памяти оба. Тебе романтику не портим, и ты нам не мешай.

Антон весь напряжен, как перед прыжком. Застыл, не двигается, только ноздри гневно раздуваются. Я даже к Андрею прижалась, в ответ его приобняла, а то очень уж не по себе стало. У Андрея спина подрагивает. Взглянула на парня – нет, не от страха, он еле смех сдерживает.

Ужас. Где я вообще поселилась?!

– Делайте что хотите, – наконец бросил Антон, развернулся, и вышел из кухни.

Мы с Андреем чуть разъединились, но так и продолжили стоять, пока не хлопнула входная дверь.

Значит, уехал все же. К Лене. Кажется, я уверяла себя, что это не измена, и я не собираюсь с ума сходить. Вроде бы здравые мысли, но как только дверь захлопнулась – больно стало просто невыносимо. Горячей, жгучей, острой болью, которая кольцом сжала меня в своих объятиях – так, что в глазах потемнело.

– Баран, – емко высказался Андрей. – Машулёк, давай пожрем. Че, зря я посуду драил?

Голос не расстроенный. Как обычно Андрей – веселая язва.

– Д-давай, – а вот мой голос дрожит, как и руки, которыми я двигаю по столу тарелки.

– Эй, не расстраивайся. Ну покувыркается, так домой все равно вернется. Мужикам надо иногда… ну, сама понимаешь. Природа такая, – Андрей говорил смущенно, и успевал наполнять наши тарелки. – А потом, как ты его окончательно обработаешь, у тебя повод будет ему мозг повыносить. Все, как вы, телки, любите.

– Фиговая шутка, – приглушенно парировала я.

– Согласен, облажался. Но ты все равно не кисни. Вон, поляна какая накрыта, а у тебя любовь-морковь в башке… пффф! Получишь ты Тоху, не парься, он впервые на меня смотрел не как на непутевого младшего брата, а как на врага. Чуть не въе… не врезал мне, – Андрей поставил передо мной тарелку, а еды там на нескольких мужиков бы хватило.

Еще и хлебушек на салфетку опустил рядом со мной, а затем по руке погладил. Надо же, утешить пытается.

– Ты прав, – я расправила плечи, и заставила себя улыбнуться. – Не буду раскисать!

– Наш человек! – пробубнил Андрей с набитым ртом. – В общем, план такой: сейчас поедим, потом я еще раз поем, и еще раз. Потом пойдем погуляем, я тебе город покажу. У нас офигенные места есть в Екб, хоть и не столица. В киношку завалимся на ночной сеанс, можем к друзьям моим заскочить… в общем, развлеку и отвлеку по высшему разряду, – парень ухмыльнулся. – Кстати, если Тоху разлюбишь – я готов.

– Что ты готов? – с подозрением спросила я.

– Встречаться. Готовишь ты шикарно, – Андрей замурлыкал как большой котяра, и подмигнул мне. – А я люблю поесть.

Я не выдержала, и рассмеялась вполне искренне. Сначала Андрей мне полным психом показался, а сейчас – милота. Хотя я вижу, что сдерживает он свой характер при мне, и словечки рвутся непечатные, но тоже фильтрует. Шутит, отвлекает. Эх, вот почему я на него не повелась-то? Тоже ведь красавчик, с виду не малолетка, выглядит старше меня. А мне Антона подавай…

Я вздохнула, и закусила щеку, разозлившись на саму себя. Ревнивица, блин!

Антон нам с Андреем разрешил делать что угодно, вот и я ему мысленно должна это разрешить. И простить. И пожелать… самой поганой ночи на свете! Да!

Андрей насторожился, мне показалось, что он даже носом повел по-охотничьи, а затем ухмыльнулся, и откинулся на спинку стула. Одновременно с этим я услышала, как резко открылась дверь. С тяжелым стуком упали ботинки, и раздались шаги.

– Антон, – одними губами произнес Андрей. И напомнил: – Должна будешь, Маха. Дофига должна!

– Свидание отменяется, – рявкнул Антон, когда вошел на кухню.