– Уговор такой был, – ответил тот, закрывая багажник и прикуривая от моей зажигалки. – Моя доча считает, что я вечно веду себя очень шумно и непосредственно и что ее якобы это компрометирует и выставляет в неверном свете.

– Ну что вы! – заверил я его от всей души. – Веселые люди – это самые лучшие люди в мире!

– Так и я ей все время это твержу! – обрадовался он, а потом спросил: – А вы, Андре, сюда в отпуск или как?

– Да я не в Сантьяго. Через час у меня автобус в Ною, а оттуда уже буду добираться в Портосин. Там меня товарищи ждут. Будем жить на кемпинге.

Глаза моего собеседника от удивления полезли на лоб:

– Ну, надо же! Какое совпадение! И мы едем в Портосин! Я ведь оттуда родом, и у меня там старый дом.

– Ой, как здорово, – восхитился я. – Жить возле самого моря!

– Так давайте подъедете с нами! – неожиданно предложил Фернандо. – И про поселок расскажу, и в дороге веселей будет!

Сердце мое радостно забилось от появившейся возможности, почти невероятной, продолжить знакомство с его дочерью-красоткой. Но я ведь не забыл о ее ко мне отношении. Поэтому в сомнении показал глазами в салон авто, а потом выразительно схватил себя пальцами за горло. Он проследил за моим взглядом в сторону дочери, своим удивленным лицом как бы спрашивая: «Она-то?», а вслух сказал:

– Да она добрейший человек! – и убедительно добавил: – Даю гарантию, что у вас есть шанс доехать с нами в Портосин без смертельных повреждений.

– Если есть хоть малейший шанс… – я чуть задумался в нерешительности. – То я согласен рискнуть.

– Ну, вот и прекрасно! – Фернандо открыл багажник, и мы ловко впихнули туда мою сумку. Рюкзак бросили через спинку на заднее сиденье, куда через секунду уселся и я. Девушка повернулась и открыла глаза с демонстративным возмущением.

– Карлота! (Наконец-то я узнал, как ее зовут). Ты уже познакомилась с молодым человеком? – спросил ее отец, шумно усаживаясь на водительское место и вставляя ключ зажигания. – Он милостиво согласился нас проводить до дому и помочь с выгрузкой багажа.

– Это он-то молодой?! – фыркнула его дочь. – Папа! Да ведь он старше тебя!

Мы с ним оба радостно переглянулись и одновременно засмеялись. Потом Фернандо с гордостью сказал:

– Доча вся в меня! Никогда не ошибается в хорошем человеке!

Я хотел добавить: «И может ударить, не прикасаясь!» – но вовремя сдержался. И так уже много наговорил колкостей.

– А я что хочу предложить, Андре! – продолжал он, заведя машину и выезжая со стоянки. – Раз мы с вами одного возраста, то давайте перейдем на «ты». А? Так будет проще между старыми друзяками.

– С каких это пор вы стали старыми друзяками? – вставила вопрос его дочь.

– Да с самого детства! – уверенно ответил он. – Помнишь, Андре, как ты меня защищал от старших мальчишек, твоих ровесников?

– А, помню, помню, – поддакнул я, делая вид, что копаюсь в своей памяти. – Меня за это всегда били, зато маленький Фернандик успевал всегда убежать и спрятаться. И за это отдавал мне все свои конфеты.

Теперь мы уже засмеялись все втроем. Сквозь смех Фернандо проговорил: «С тех пор ты не любишь сладостей!» – и я в тон ему ответил: «А ты до сих пор по ним страдаешь!»

– Не страдает, а просто умирает без них, – захлебываясь от смеха, вставила Карлота, чем вызвала еще больший взрыв хохота.

Какой это был чудесный час! Карлоту было не узнать. Она веселилась от всей души, потешаясь над нашими шутками и розыгрышами, и даже сама часто вставляла очень уместные и веселые реплики и небольшие рассказы. Пока мы доехали до Портосина, я узнал о моих попутчиках в тысячу раз больше, чем за целую ночь поездки в автобусе.