Не до него, душа горит!..
(Огонь водой не тушат)
Да, что там нужно говорить:
Ведь мы не пьем, а глушим.
И предки пили из ковша,
Из братин пили, кубков,
Коль ненасытная душа,
Мы пьем по много суток.
Все чувства ускользают прочь,
Коль пьян, любовь какая?
В угаре проходила ночь,
Кто женщину ласкает?
А в корне слова есть «вода»,
Оттенок ласки нежной,
По жизни с водкою всегда,
А нет – и прочь надежда.
Истории переверните пласт
Мне говорят, что старое не нужно,
Лишь настоящее, зовущее вперед!
А движемся мы медленно, натужно.
История под нами – скользкий лед!
И если б только шишки, «синяки»?..
Паденья наши – тяжкие недуги!
Кто мы такие: горцы, степняки?
Кто наши, все же, недруги и други?
Истории своей переверните пласт
И, покопавшись в нем, ответ найдете
На тот вопрос, что беспокоит вас,
Все тонкости того, чем каждый день живете.
Ответ получен – спора нет:
Туман исчез и ясны дали.
В истории своей серьезнейший ответ,
Исчезла ложь, что истиной считали.
Когда б история неважною была,
То б искаженьями ее не занимались,
Не тратили бы время на слова,
Да делом нужным занимались!
И льву приходится терпеть
И льву приходится терпеть —
Оставили больного силы.
Тем более подходит смерть…
(Шакалы радостно завыли).
Забыли все они при том,
Как пищу властелина ели.
Он крупным выглядит котом,
И жизнь теплится еле-еле.
Шакалам превратился в пищу.
Клыки не может показать.
И каждый только место ищет,
Чтоб льву вцепится в тощий зад!
Идеологическая кухня
Здесь не сеют, не жнут, здесь рождают идеи,
Здесь под грифом добра уживается ложь,
Здесь никто и ни в чем сомневаться не смеет.
Хоть и истина в ней стоит ломанный грош.
Хоть мала собой полушка
Хоть мала собой полушка,
Но серебрена она,
Протянул – и меда кружка,
Ковш пьянящего вина.
Ну, а то, что за границей
За нее теля дают?..
Там такое, брат, творится!..
Деньги медные куют.
Что с них спросишь, все же – немцы,
Деловой хотя народ,
Но куда им, бедным, деться,
А у нас – наоборот.
За границу к ним не едем,
Ни в карете, ни в теплушке.
Нам не нужно вашей меди,
Нам достаточно полушки.
Звон в кармане
Таверна, харчевня, кабак —
Названье, какое – неважно!
Здесь женщины, водка, табак…
В кармане звенит – вот что важно!
И «дама» к столу подойдет,
Покажет кокетливо ножку.
И выпьет вина за твой счет…
А деньги текут понемножку.
Здесь грубые шутки и смех,
Друзья тут же, разом, на вечер,
Коль выпивку ставишь для всех!
Уйдут, коль платить тебе нечем.
Не стоит здесь шум поднимать, —
Ты пил и гулял тут на славу, —
Не стоит судьбу проклинать,
Когда позовут вышибалу.
Очнешься в канаве, где мусор и грязь,
С чугунной главою от хмеля,
Был вечером барин и князь,
В канаве – обычный Емеля.
Земли хватит…
Земля большая – места мало…
И за него идет война.
И каждому земля досталась,
Хоть с виду пайка не видна.
Тех глубоко земля укрыла,
А тот не погребенный сгнил;
Кому-то сделалась могилой,
Оставив многих без могил.
За горами, за долами
За горами, за долами,
Где-то там, а не у нас,
Люди заняты делами,
Заполняя каждый час.
Мы завидуем соседям:
«Ах, как здорово живут,
Убирают, пашут, сеют,
Муравьишками снуют…
Вот бы нам туда, в Европу,
Может быть за океан?
Не светили б голой попой,
Улыбнулось б счастье нам?
Не идем мы с ними в ногу,
Голова у нас не та…
День прожил и, слава Богу,
И молитва так проста:
«Ты помилуй, дай нам Боже
Руку сильную, царя.
Жизнь наладится, быть может?…
Пропадаем мы зазря.
На полях у нас цветочки,
А на фабриках – бедлам,
Рвем живое на кусочки,
Дыры там, прорехи там
Хоть богатств у нас без счета,
И умишко, вроде б есть,
Но не ладится работа,
Да и бед не перечесть!»
За… Бога… царя…
Сражался воин, думая о славе…
Ценились честь и мужество его!
И жизни в битвах отдавали