Здесь почему-то задержался.
Он к одиночеству привык
И с нищетою не сражался.
Не верил, что конец подходит,
Не слышно старость подошла.
Концы с концами еле сводит —
Была надежда да ушла…
У всех нашлись свои пути…
Подались в город к детям внукам.
А старику куда идти?..
Нет близких вот какая штука!
Нет ярких красок. Серый тон.
И в доме как-то неуютно.
Он издает чуть слышный стон
И скрипы слышны поминутно.
Дом одиноким стал сейчас.
Тишь разлилась по всей округе.
Огонь в печи давно погас…
Ушли друзья, ушли подруги.
Где жизнь кипела – нынче тишь.
Село ненужным миру стало
Исчезла живность… даже мышь
Куда-то бедная сбежала?
Не без добрых людей
«Не без добрых людей, – говорят, – мир земной»
Только где их искать, я не знаю?
Может, кто-то еще согласится со мной,
Но не тот, у кого хата с краю.
У того уши есть, но как тетерев глух,
Говори и кричи – он не слышит.
Да и взгляд ледяной, голос ровен и сух.
Омертвела душа, хоть и дышит.
И к тому не иди, у кого дом – дворец,
И добро, и душа за забором!
Он забыл, что его ждет печальный конец,
Полагает, придет тот не скоро.
Город – скопище зданий, могильник сердец,
В нем любому легко затеряться.
В нем хозяином дьявол – страданий творец,
Может, станешь ему поклоняться?
Нет открытых дверей, что ни ткнись – то замок
А на окнах – решетки стальные.
И в деревне такой же получишь урок.
В лету канули дни золотые.
Зла так много вокруг, где живет доброта?
Хоть умри, не получишь ответа.
Мир сегодня иной, обстановка не та.
Не дождешься участья, совета!
Пришел ноябрь
То пороша, то снежок подтаял,
Снег не лег, нет санного пути,
Лошаденка бедная устала
Сани нагруженные везти.
Шевелю ее чуть-чуть вожжами,
Нет нужды подстегивать кнутом,
То в ложбину закатились сани,
Поправлять приходиться шестом.
То скользят по корке ледяной,
Трутся по земле полозья. Тяжко
Лошади приходится самой,
Ей мешает ветхая упряжка.
На холмах, открытым всем ветрам,
Снегом кое-где прикрыты склоны.
Иней на деревьях по утрам,
Да негромко каркают вороны.
Рыжая небритая щетина
От жнивья осталась неприкрытой,
Как гигантской серой паутиной,
Речки берега лозой укрыты.
Сверху черной кажется вода,
Не течет, тяжелой слишком стала,
С кружевом из тоненького льда,
Перед зимней спячкою устала.
Грязны, голы с наледью деревья,
Воздух отсырел, холодным стал,
И дымки над крышами деревни,
И пустынен сад, пустынен став.
Рдеют у рябин еще короны,
Я не вижу птичьей суеты,
Горделиво шествуют вороны
По замерзшим комьям пахоты.
Не укради
Так зорок глаз орла,
Но, зорче он у вора —
Он даже то увидел и украл,
Что было под замком и за
Забором!
Да, что там дом, или карман?..
Украдено имущество народа…
Запущен в ход и подкуп, и
Обман-
Все разновидности подлога…
Что вору заповеди Бога?
Он молит в воровстве помочь…
Хоть вора и тернистая дорога,
Но помогают бес и ночь!
Расчеты только на удачу,
А выручит богатая добыча…
Коль нет ее, родные горько
плачут,
А есть, и обществом отличен…
Что скажет суд на небесах?
Для вора все это – пустое…
Привычен для него и страх,
Да и тюрьма не слишком
Беспокоит!
Плачут радостно березы
Плачут радостно березы на дожде,
Слезы их, сверкая, вниз летят.
А под ними лужицы везде
Светлые, прозрачные блестят.
Кое-где в них плавает и лист,
(Ветром буйным, ненароком, сбит он)
Воздух неподвижен стал и чист.
И покой, такой, как после битвы.
Перекресток
На перекрестке трех дорог
Три витязя сошлись.
Один – широк, и ликом строг,
Сурово смотрит вниз…
Второй высок, как каланча,
И гибкий, как лоза.
Пусть витязь не широк в плечах,
Глядит врагу в глаза.
Нескладен третий, как медведь,
Обычный, средний рост.
Рубцов повсюду виден след,
А взгляд доверчив, прост.
Одежда витязей проста:
Портки, да армяки,
Оружье – топоры, коса,