Он случайно увидел свои зелёные глаза в зеркальце заднего вида и вдруг подумал, что и сейчас похож на волка. Нет, не внешне, а какой-то всегдашней настороженностью. Не от хорошей жизни родился такой взгляд. От борьбы с конкурентами, с рейдерами, а иногда с самим собой, когда больше всего хотелось сдаться и всё бросить. Но он знал, что где-то глубоко-глубоко внутри него жил совсем другой человек. Настоящий – такой, каким видела его одна лишь Ольга.

Однажды, когда они уже легли спать, она со смехом рассказала, что он своим суровым видом напугал её сестру Татьяну.

– Неужели я такой страшный? – удивился он, по привычке снимая часы.

– Нет, просто ты не похож на современных мужчин. Они все… – Ольга замялась, задумчиво глядя в потолок, – расслабленные что ли… или податливые, как глина. Многие подстраиваются под женщин.

– Не согласен, – покачал головой Кирилл, – в бизнесе такие не выживают.

– Так я же не про вашего брата-бизнесмена говорю, а про обычных людей. Вот Таня работает преподавателем в Академии художеств…

– Там правят женщины? – лениво поинтересовался он.

– Да, хотя ректор мужчина, но его помощницы всё захватили в свои руки, а он и рад.

Кирилл помолчал.

– Тебя-то я не пугаю? – наконец, сообразил он.

– Не пугаешь, но я иногда поражаюсь, насколько мы по-разному думаем.

– Например?

– Помнишь, мы договорились встретиться у Перекрёстка?

– Ещё бы, – насупился Кирилл, – я тогда замёрз до мозга костей.

– А всё потому, что я имела в виду магазин в торговом центре, а ты развилку дорог. Мне было так стыдно, что я не уточнила. У меня, наверное, было очень испуганное лицо, – Оля закрыла глаза и покачала головой, потом лукаво посмотрела и добавила: – тут-то Таня и насторожилась. Знаешь, что она мне на ухо шепнула при расставании: "Как ты можешь жить с таким чудовищем?"

– И как? – приподнялся он на локте.

– Лучше всех, – беззаботно засмеялась она, встряхивая шелковистыми прядями волос вокруг милого лица…

Ольга поражала своей непредсказуемостью, которую он не мог просчитать, да и не нужно ему это было. Он всё смотрел и смотрел на неё, любуясь, так что она закрыла ему ладошками глаза и прошептала, нежно касаясь губами уха:

– Мужчина, вы на мне дыру протрёте…

Кирилл схватил её за руки и стал целовать её ладошки, потом лицо, шею и в душе боялся, что всё это окажется сном.

Похоже, что это всё-таки был сон, почти в два года длиной… И теперь его кто-то тормошил и требовал, чтобы он проснулся.

К досаде Кирилла у нового знакомого психолога в приёмной уже сидело двое. Похоже, что не один я сумасшедший, – криво усмехнулся Кирилл, оглядев мужчин, старательно державших непроницаемую маску на лице. Но очередь он занимать не стал – своей работы было много, да и вообще, ему хотелось не столько поговорить с Масловым, сколько самому убедиться в логичности своих рассуждений. Однако вчерашняя мысль об убийстве, казавшаяся окончательной и бесповоротной, сегодня так уже не выглядела. До этого Кириллу не приходилось убивать – ни в каких горячих точках он не служил. А представлять себя уголовником в полосатой робе было неприятно.

– И не в полосатой тоже, – пробормотал он в задумчивости, выходя к автомату, чтобы купить кофе.

– Кирилл, приветствую, – услышал он сзади знакомый голос и обернулся.

– Ваши клиенты уже ушли? – выдал он себя, отвечая на рукопожатие.

– А вы заглядывали ко мне? – хитро улыбнулся Маслов и цепкими пальцами задержал его руку.

Глупо подставился, очень глупо, – промелькнуло в голове, но ничего не поделаешь – придётся сказать правду.

– Да, честно говоря, – он замялся для убедительности, – хотелось развеять впечатление о вчерашнем разговоре. Поздний вечер и усталость в голове родили мрачные мысли о будущем. Вот я и завёлся.