– Ыыыыы, – малышка быстро считала мои мысли. Строчку все-таки забыла, а мама убежала выключать подгорающий пирог. У нее там всего полно на плите и в духовке!

Сегодня к нам придут родственники и мамина подруга. Новый Год будем встречать тихо и скромно, в кругу маминых ровесников и друзей. Как говорится – по-семейному. Что поделаешь, если уж так решено.

– Ну что-ты что-ты, – Дед Мороз обнимает и сажает малышку на руки, – у тебя самый лучший в мире стишок. А плакать таким красавицам нельзя ни в коем случае!

Он смотрит ей в глаза и подмигивает.

А я представляю, будто бы мне.

– Дед Мороз целый год за тобой следил, смотрел на твое поведение. И знаешь чем он недоволен?

Красавец притворно хмурит брови и надувает губы.

– И чеем? – дочка округляет серые глазки.

– Тем, что ты часто плачешь. Наверное, маму расстраиваешь своими слезками, да?

И он оборачивается на меня. Смотрит прямо и вскидывает бровь, типа ждет от меня ответа.

Волна жара обдает мое тело. Мой искрометный юмор с ногами залез ко мне в задницу. Я молчу как рыба, надеюсь, что моя мама заполнит тишину. Но из кухни слышится тихое “Да хорошо все, Лен, приходи сегодня к шести, как договаривались”.

Ясно. Мама болтает по телефону.

В воздухе повисает неловкая тишина.

Улыбаюсь красавцу и быстро-быстро киваю. Кажусь, наверное, дурочкой, но ничего другого изобразить не могу. Зачем-то открываю рот и говорю глупое:

– Да мама сама часто плачет. Мы обе с ней ревушки.

И хихикаю, поднимая плечи. От смущения потираю ладони друг об друга и тру место, где еще недавно было обручальное кольцо.

Он переводит взгляд на мои пальцы и быстро возвращает обратно. В его глазах молнией пролетает понятная мне мысль.

– Мямя чааста плааачиит, – выдает с потрохами меня ребенок.

Ей ведь всего четыре года! Откуда она знает, что я по ночам реву? Наверное, видела мои слезы, когда я не в настроении в дневное время. Но чтобы вот так выдать меня с головой!

– Мама такая красавица и плачет?

Игриво улыбаясь, Дед Мороз переключает внимание на меня.

– Бывает, – улыбаюсь и выкручиваюсь, – когда пылинка в глаз попадет.

И в ответ ему подмигиваю.

Надо как-то заканчивать эту тему, а то я не на шутку разволновалась. Да и не хочу казаться такой уж несчастной. Впрочем, про слезы я сказала сама.

Мда…

– Пылинка… – заключает он, поворачиваясь к малышке. Только вот говорит интонацией совсем не игровой. Не так, как только что сюсюкался с малышкой.

– Волшебная? – дочь уже сама, по ходу, придумывает сценарий.

– Еще какая! А потому нужно заклинание…

И ряженый красавец поднимает руки и начинает колдовать.

У него накачанные плечи и такая крепкая фигура, что даже через ткань халата я вижу хороший такой рельеф. Воображение рисует плотный орех мужской попы и перемещается вперед.

Я вижу подрагивающий член, направленный в мою сторону. Представляю, как опускаюсь на колени, беру его в руку и плотно сжимаю пальцами в кольцо. Смотрю на головку, с натянутой до блеска кожей. Бордовая, с белесой капелькой на конце, которую так и хочется слизать.

Непроизвольно облизываюсь и кусаю нижнюю губу. Дед Мороз замечает это и принимает за кокетство.

Черт, как неудобно вышло! Я не из тех, что вешаются мужикам на шею. Я могу представить что угодно, возжелать, захотеть! Но… чтобы вот так прямо нагло вешаться? Не, не слышала!

– Смотри! – красавец обращается к дочке, продолжая сценарий.

Колдовские танцы отвлекли внимание Динки и теперь она по-настоящему удивлена. В больших красных варежках Деда Мороза лежит маленькая заводная игрушка. Щенок, который будет лаять, стоит его завести – наш с мамой подарок дочке на долгожданный праздник.