Сима наконец уселась на краешек ближайшего стула и нервно сглотнула.

– Итак, – произнес Клавдий, – мы вас слушаем.

– Здрасьте, – сказала Сима.

– И вам не кашлять, – ухмыльнулся длинный. – Игорь Васильевич, девушка, возможно, не догадывается, зачем ее вызвали.

– Так уж и не догадывается, – отозвался декан. – Серова, где вы взяли базис?

– Чего?

Она растерялась. О чем они спрашивают? Какой такой базис? Множество векторов, что ли? Ну, и как его вообще можно взять? Он же не интеграл, в конце концов. И не производная. Рассчитать, вычислить, изобразить графически – можно. Но взять?! Это что же, новое слово в науке?

– Ну вот, как всегда, – поморщился декан. – Ничего не знаю, ничего не видела, не слышала. Я спрашиваю о базисе, который вы накинули на студента Виктора Волкова. Знаете такого?

Сима кивнула.

– Прекрасно. Вы вдвоем сидели в лингафонном кабинете, так?

Снова кивок.

– А потом, в процессе общения, накинули на него простой условный базис, из которого тут же вышли, а он не смог. Так где вы его взяли? Вам кто-то дал, продал из старшекурсников? Вы заранее заказывали или воспользовались первым попавшимся?

Она ничего не понимала. Игорь Васильевич говорил сейчас вовсе не о математическом понятии, а о каком-то другом базисе. Который берут, накидывают, а потом выходят. Имеется в виду какой-то предмет? Сетка? Почему нет? Ортогональная сеть же существует, пусть только в теории, но все-таки. Сима представила, как накидывает на Волкова сетку типа авоськи, такую старомодную сумку прошлого века, сплетенную из множества веревочек, с которой тетя Варя ходила в магазин. Витька путается в ней, барахтается, потом запутывается окончательно и оказывается связанным по рукам и ногам, замирая, как истукан.

Да, но почему он замер столь внезапно – сидел, говорил что-то, и вдруг – р-раз – мгновенно застыл. Ничего не понятно. Вернее, понятно только одно: произошла ошибка. Либо Симу принимают за кого-то другого, либо она, сама того не желая, оказалась замешана в чем-то, о чем не имеет ни малейшего понятия. Но в чем?

– Я не брала никакой базис. И не накидывала. Вообще не представляю, как это сделать. Не знаю, о чем вы говорите.

– А вдруг и правда не знает? – спросил длинный.

– И как вышла, тоже? – сердито спросил декан. – Если бы не Лариса Ивановна, он бы до сих пор там сидел. Хорошо, лаборантка сообразила и позвала вас, Юрий Леонидович. А если бы студент попал в базис вне стен института?

– Вот и я о том же, – отозвался длинный. – Если бы она знала, что такое м-базис и с чем его едят, ни за что не стала бы использовать его вне стен лабортории. Это же чревато. Маленькая что ли. Сама должна понимать.

Он посмотрел на Симу, чтобы удостовериться: нет, не маленькая. Сима непроизвольно сгорбилась.

– Но вышла же как-то! – воскликнул декан. – Это, знаете ли, невозможно в принципе – не знать и выйти.

– Сима, – мягко спросил куратор, – у вас с Волковым отношения? Вы ему за что-то мстите?

– Вовсе нет! – вспыхнула девушка. – Ну… просто я не успела пообедать сегодня, а у нас отменили третью пару, вот я и пошла позаниматься немецким. А тут он… Ну, Виктор, то есть, зашел. Говорит, я схожу в буфет, куплю чего-нибудь, а потом я смотрю, он сидит и не двигается…

– И вы сбежали? – в голосе куратора звучало осуждение.

– Нет, я побежала за помощью, думала, ему плохо стало, ну, заболел. Никого не нашла, и телефон отключен. На кафедру экономики зашла, хотела позвонить. Вы спросите у секретарши, она там носки вяжет, она подтвердит, если не верите.

– Верим, верим, – закивал длинный. – Расскажите поподробнее, что произошло между тем, когда Волков попросил сходить в буфет и тем, как вы обнаружили, что он не двигается.