Удивительно описано прощание Герасима с Муму. Сперва он пошел в трактир и заказал тарелку щей с мясом, покрошил туда хлеба и поставил на пол. Муму ела, а он смотрел на нее и плакал. Потом Герасим пошел к Крымскому мосту, прихватил там пару кирпичей, сел с Муму в лодку и поплыл.
Герасим все греб да греб. Вот уже Москва осталась назади. Вот уже потянулись по берегам луга, огороды, поля, рощи, показались избы. Повеяло деревней. Он бросил весла, приник головой к Муму, которая сидела перед ним на сухой перекладинке – дно было залито водой, – и остался неподвижным, скрестив могучие руки у ней на спине, между тем как лодку волной помаленьку относило назад к городу. Наконец Герасим выпрямился, поспешно, с каким-то болезненным озлоблением на лице, окутал веревкой взятые им кирпичи, приделал петлю, надел ее на шею Муму, поднял ее над рекой, в последний раз посмотрел на нее… Она доверчиво и без страха поглядывала на него и слегка махала хвостиком. Он отвернулся, зажмурился и разжал руки… Герасим ничего не слыхал, ни быстрого визга падающей Муму, ни тяжкого всплеска воды; для него самый шумный день был безмолвен и беззвучен, как ни одна самая тихая ночь не беззвучна для нас, и когда он снова раскрыл глаза, по-прежнему спешили по реке, как бы гоняясь друг за дружкой, маленькие волны, по-прежнему поплескивали они о бока лодки, и только далеко назади к берегу разбегались какие-то широкие круги.
Власть с любовью и власть без любви
Б.П. Итак, Герасим по приказанию хозяйки утопил собаку, которая мешала ей спать, свою любимую собаку, но тут в голове у него что-то произошло. После того как Муму пошла на дно где-то в районе сегодняшних Лужников, в его сознании произошло изменение. Он понял, что так жить нельзя, мгновенно собрался и самовольно ушел из Москвы обратно в деревню, откуда его насильно забрали два года назад. Покорный до того момента Герасим взбунтовался.
Здесь вот что интересно: несмотря на то что барыня показана в рассказе довольно подробно, роль ее в повествовании второстепенна. Как только Герасим создает что-то, она появляется и разрушает. И спрашивается: почему барыня постоянно несет разрушение? Кажется, что поступает она из гуманных (или хотя бы прагматических) соображений. Она не желает никого мучить, напротив, хочет сделать хорошее дело, например, женить Капитона Климова, чтобы он не пил и приносил больше пользы хозяйству. Почему же у нее ничего не получается и вместо гуманизма и прагматики мы видим жестокость и бестолковщину? Может быть, барыня просто злая и глупая? Это возможно, но главное, что она – воплощение власти без любви. Или силы без любви.
Патриархальный идеал, как он, например, описан в «Домострое» шестнадцатого века, предполагает самовластие хозяина дома, но оно должно быть ограничено любовью и его «нравственным чувством». Обязательно. Если баланс самовластия и любви не соблюден, «созидательный» патриархальный идеал превращается в простую эксплуатацию крестьян и семейный деспотизм. В бессмысленное насилие.
В рассказе барыне противопоставляется Герасим: он тоже очень сильный, но у него нежная душа, в которой очень много любви. Поэтому его богатырская сила никому не причиняет зла. Он очень бережно берет ключницу за голову, когда та оскорбляет Танюшу, смотрит ей в лицо, и ключница понимает, что больше так делать нельзя. Или сталкивает головами двух воров, после чего их в полицию уже вести не надо. Они все поняли, воспитательная работа уже проведена. В одном месте рассказа Капитон Климов говорит, что рука у Герасима тяжелая, как у Минина и Пожарского. Это звучит как шутка, но с подтекстом. Минин и Пожарский – не воители и завоеватели, как Наполеон или Чингисхан, они народные освободители. В другом месте рука Герасима называется «благодатной». Если барыня – воплощение силы без любви, то Герасим – это сила с любовью.