– «Петро знаешь, как в армии говорят про таких». —
– Как? —
– «Хохол-без лычек, как хрен без яичек!».
Петро, парень в принципе незлобивый и добродушный, весело рассмеялся, типа да – «мы, мол такие», и пошёл чистить лук.
Затем Командир зашёл в 6-кроватную комнату № 218, где сам жил раньше на 1-м курсе, пообщался с одногруппниками на тему посещаемости занятий и будущих экзаменов весенней сессии, по секрету сообщил им, что Петро на кухне уже дожаривает картошку с салом и луком пусть приготовят вилки и ложки, а то сами знаете «кто не успел – тот опоздал», только сковородка станет на стол, тут же будет пустая, спустился на первый этаж и вышел из здания.
У входа в БКК висела большая синяя табличка с надписью по-украински «Студенческий гуртожiток». Командир долго никак не мог привыкнуть к этому гуртожитку, общага она и есть общага или общежитие, а тут гуртом живём значит. В русскоязычном Харькове часто попадались названия на украинской мове или суржике, к которым надо долго привыкать: панчохи и шкарпетки, идальня, а большое количество перукарен приводило поначалу в недоумение, зачем так много пекарен, пока не понадобилось пойти постричься.
Напротив, красного здания БКК где, даже водосточные трубы, были покрашенны в красный цвет, высилась белоснежная громада здания Дворца Студентов с колоннами, куда мы ходили на концерты, танцы, кино и выпускные банкеты, а слева за забором возвышались громады куполов Свято-Иоанно-Усекновенского Храма с одноименным 1-м городским кладбищем города Харькова. Да, не удивляйтесь. Все услуги рядом! Вот так и жили здесь, мы – студенты 70-х годов.
Кладбище считалось престижным в Харькове, храм строил знаменитый архитектор А. А. Тон в 1845–57 годах, было местом упокоения харьковской знати, интеллигенции, купечества, государственных и политических деятелей, деятелей культуры и искусства.
«До середины 1970-х Иоанно-Усекновенское кладбище поражало воображение прохожих хотя изрядно обветшалыми, но всё ещё великолепными дворянскими склепами высотой с одноэтажный дом и целыми аллеями с прославленными фамилиями».
О. Якушко
Но его решили сносить, закрыли после войны, а в наши студенческие годы его постепенно разбивали, оставляя могилы выдающихся людей, туда часто студенты любили ходить гулять, рассматривая красивые обелиски, а иногда чего греха хранить, устраивали там небольшие студенческие пирушки с портвейном и прочими напитками, так как в «гуртожитке» был «сухой закон». Случались там конечно и акты вандализма при раскопках могил, любители старины искали артефакты, ордена, старинные монеты и предметы, а студенты медицинских вузов считали за честь притащить отсюда черепа и кости в свои общаги.
Хотя первым актом вандализма отметились гитлеровцы во времена Великой Отечественной войны, когда лётчики Люфтваффе в 1941 году разбомбили здесь могилу знаменитого конструктора советского танка Т-34 Михаила Ильича Кошкина, ведь Гитлер объявил Кошкина своим личным врагом уже после его смерти.
Позже уже в 80-х годах прошлого столетия там построили Спорткомплекс ХПИ и разбили Молодёжный парк с рестораном, прозванным горожанами «У покойничка», в описываемое время уже появившиеся тогда предприимчивые люди открыли небольшое кафе у входа в храм, и его назвали «Могилка», и цыплята-табака там были отменные, но дорогие для простого студента.
Пройдя мимо Дворца Студентов, повернув на центральную улицу студгородка Командир прошёл в проход на улицу Пушкинскую под аркой основного здания общежития «Гигант», осенью, когда здесь проходят колонны студентов-первокурсников на празднике