Я почувствовала себя ничтожеством.

– Тебе до недавнего времени нравилось мое «хамство»! И грубость… – сально пошутил Влад, вставая и пытаясь обнять меня. Я отстранилась.

– Слушай, почему у нас до сих пор нет овощных соков? – продолжал он монолог, разглядывая содержимое холодильника.

Он говорил, говорил, долго и нудно рассуждая о восприятии тех, кто видит оскорбление там, где его нет. Об их комплексах, выражающихся в уверенности враждебного отношения к ним окружающего мира.

Я включила плеер, надела наушники и исчезла.

«Я меняю обиды на сдержанность,

Продаю улыбки поштучно.

За пятак антикварная нежность,

Не берут! Говорят – не нужно…» – пел Лёва, солист «Би-2».

Вместо сна я заварила себе кофе, устраиваясь на широком кухонном подоконнике.

В старом добром «Вконтакте» привычно смеялись над политиками и главными героями популярных фильмов, прикалывались друг над другом, хвастались крутыми аватарками и всем тем, что скрашивало обыденное течение жизни россиян, упорядоченной социальными рамками повседневности. Здесь народ с легкостью умничал, восхваляя и осуждая все подряд. Здесь, и теперь только здесь, я могла от души посмеяться сама.

Прилипнув к экрану ноутбука, я листала ленту новостей и переписывалась с «друзьями», большинство которых никогда не видела и не увижу. Одиночество «в сети» лучше одиночества в реальной жизни.

Щурясь от света, Влад показался на кухне, помахал руками, привлекая внимание. Я подняла голову от экрана. Он показал пальцем на запястье руки, где обычно носил часы, а потом постучал себе по виску.

Я опустила взгляд и вернулась к переписке. 2:20 ночи.

Утром все начнется снова, продолжится и повторится. Имущественные сделки, отстаивания выгодных условий контрактов, угрозы должникам, судебные тяжбы, выбивание нужных документов под бизнес-проекты, подмасливание чиновников, очковтирательство потребителям, лавирование между проверками разных государственных и муниципальных инстанций, прессинг совещаний, бесконечный контроль над ситуацией ради гонки за деньгами и местом на рынке товаров и услуг. Корпорация чужих проблем питалась нашими жизнями.

Прошла неделя напряжения и суматохи. Наступили выходные. У меня не было идей, как их провести, я работала в офисе, до онемевшей спины и красных глаз.

День клонился к исходу. Отрываясь от кипы бумаг, я устало потянулась, безразлично взглянула на часы и подошла к окну. Краски и запахи скорого лета, радость мелочей и беспечность вечеров – все проносилось куда-то мимо, одаривая других.

Собаки, велосипеды, прогулки по берегу реки, пикники на природе, веселые сборища друзей – все это не про меня. Переговоры, приемы, корпоративы, технично-бесстрастные баталии за права и возможности и короткий перерыв на сон – вот это как раз в точку. Далекая радость приобщения к деловому миру уверенных умных людей теперь вызывала грустную улыбку.

Я прижалась лбом к стеклу, разглядывая поток машин и людей с высоты десятого этажа. Костюм из добротной английской ткани серого графитового цвета и белая шелковая блузка, застегнутая под горло, сжимали меня в тисках показного благополучия. Шеф задавал высокий уровень дресс-кода. Имидж стоил дорого.

– Поехали, – отвлек меня Влад, заглядывая в кабинет. – Мне сегодня в качалку.

– Продукты заканчиваются. Заедем?

Влад недовольно посмотрел на меня. Выключив компьютер, я закрыла кабинет и спустилась. Его кожаный портфель опять лежал на моем месте. Я перекинула его назад, села и не рассчитала силу, хлопнув дверцей.

– Аккуратней с машиной! – раздраженно бросил он.

– Извини, – отозвалась я.