Парни, будучи от природы крайне сообразительными и фантазией ничуть не обделенными, красочное изложение идеи Абзы о взрывпакете восприняли почти мгновенно и на «Ура!». Теория о взрывающемся тубусе, сброшенном в трубу и плотно законопаченном тряпочным пыжом, в мозгу каждого из них быстро нарисовала картину эпической минометной стрельбы, понятное дело – по врагам Отчизны. Они в те времена вообще все были очень сильно патриотичны, что и было хорошо. Идея минометного забора была принята на ура, и в раздевалку бросились опрометью не сочинение для Анны Сергеевны друг у друга переписывать, а план снаряжения заборной мортиры в деталях разработать и утвердить. Взрывпакетов у них было. С хорошим таким запасом было. На три ротных учения хватило бы, а вот пыж и длинный шомпол, без которых миномету ну никак не состояться, предстояло еще где-то найти.

Техническим работником, а попросту – уборщицей, трудилась тогда в школе женщина-узбечка средних лет по имени Бегимай. Вполне традиционное тюркское имя, имеющее невероятно красивый и поэтический перевод: «моя лунная госпожа». Видимо, родители Бегимай не были обделены поэтической фантазией и когда-то очень давно родившуюся Бегимай любили сильно и беззаветно, потому и имя для девочки выбрали красивое и слегка сказочное. Школьные же хмыри, имея мало мозгов и еще меньше сострадания, ежедневно считали за необходимость проорать вслед заслуженной женщине очень смешную, как им тогда казалось, шутку: «Бегимай, беги мой!» Адиёты, как ни крути!

Эта женщина в национальной одежде, с убранными под национальный платок волосами, с красными натруженными руками и очень грустными глазами неустанно что-то терла и постоянно что-то отмывала по всей школе, не реагируя на тупую шутку, и, кажется мне, в глубине души даже жалела этих мелких придурков. По всей школе, в затаенных местечках, Бегимай хранила множество ведер и швабр с тряпками, чтоб не таскаться с одним комплектом по длинным школьным коридорам, и, конечно же, наши парни знали, под какой из лестниц и в каком потаенном углу у Бегимай хранится такой поломойный комплект. По общему умозаключению, Бегимай обладала недостающим боекомплектом, достаточным для превращения стальной трубы в полевую мортирку. Отличным пыжом должна была стать половая тряпка, а шомполом – длинная ручка швабры. Далее, прошмыгнуть в инвентарный схрон Бегимай и уволочь швабру и тряпку было простым делом незамысловатой техники. Отломив от швабры нижнюю планку и намотав на получившийся шест поломойную тряпку, пованивающую плесенью и довольно поношенную жизнью, благоприобретенный комплект перепрятали в собственный схрон до момента проведения стрельб.

В назначенный день в школу было принесено три взрывпакета и из потайного хранилища извлечен ранее украденный комплект моющих принадлежностей Бегимай. Некоторое время решали, сухим или мокрым пихать пыж. Сухой, понятное дело, в трубу запихивать куда как проще, а мокрый зато хорошо уплотняется, что в их взрывном деле очень и очень важно. Правда, и в мокром пыже был минус. Высохшая тряпка хоть и выглядела страшной серой рванью, вонять болотом и цветущим сыром переставала, но стоило только ее в воду погрузить и на свет Божий извлечь, так она обязательно вновь вокруг себя амбре солдатских портянок, в которые три килограмма пенициллиновой плесени завернули, распространит и всем окружающим по носу треснет. Оперировать таким зловонным пыжом без резиновых перчаток и противогаза все отказывались наотрез. В итоге пошли на компромисс и решили намочить, но не сильно, и в трубу ее запихивать Абзы поручили. А что? Вот сам придумал, сам теперь и запихивай. Вполне себе справедливо.