Среди прочего многообразия поводов, вложенных им в первый тост, танковый генерал предложил выпить, к примеру, за:

• приснопамятных братьев Монгольфье, которые пусть и не были советскими людьми, но таки смогли преодолеть земное притяжение и воспарить, так сказать, над бренной поверхностью и мирской суетой, применив лишь собственную смекалку и хорошо разогретый воздух;

• не менее родственных друг другу товарищей с иностранной фамилией Райт, каковые, к глубокому сожалению, также не относились к передовым строителям коммунизма, но умудрились-таки без всякой руководящей роли партии и надежного командования со стороны Министерства обороны придумать устройство, возносящееся в небесную высь в окончание непродолжительного разбега по первой в мире взлетно-посадочной полосе;

• вечную память товарищу Чкалову, доказавшему, что рискованные пролеты под мостами не только укрепляют воинский дух и боевую подготовку летного состава Красной армии, но и доказывают всему миру, что наши самолеты – самые самолеты в мире;

• за неисчерпаемый гений товарищей Туполева, Ильюшина и Микояна, а также за крепкое здоровье всех работников авиапредприятий, которые этот гений в крылатом металле воплотить смогли. При этом он не преминул покрыть позором товарища Сикорского, променявшего вечную и нерушимую любовь к своей советской Родине на сытный кусок американского хлебца.

Также в своей нескончаемой тираде он упомянул: безвременно усопшего Икара, гордую птицу высокого полета под названием «кондор», чистое небо над нашими головами и лично товарища министра обороны, Устинова Дмитрия Фёдоровича.