– Я катался на роликах и этот…

– Ролики зарегистрированы? Права, страховка имеются?

– Да, всё есть, смотрите.

Роллер протянул полицейским свои документы.

– Так, хорошо. И что говорите тут произошло, гражданин Игнатов?

– Он на меня наехал.

– Как быстро вы ехали?

– Не знаю, сейчас посмотрю, у меня наручный шагомер – роллер посмотрел на свой гаджет и стал нажимать какие-то кнопки – вот, получается я двигался со скоростью три с половиной километра в час, можете убедиться. – и роллер протянул свой шагомер сотруднику полиции.

Полицейский обратился ко мне.

– А вы что молчите? Документы где?

– Нет, права дома забыл, а страховки отродясь не имел.

– Как зовут? Велосипед зарегистрирован?

– Зовут Коняев Александр Анатольевич. Велосипед не регистрировал, не вижу смысла, а то потом окажется, что все обвесы, не предусмотренные конструкцией, надо на учет в ГИБДД ставить.

– А вы не знали, закон об этом был принят месяц назад и вступил в силу на прошлой неделе. Теперь за каждый обвес штраф в размере двух тысяч рублей. А вы, к тому же без прав и страховки, на незарегистрированном велосипеде, сбили пешехода.

– Роллера, и не сбил, а он сам на меня налетел.

– Не суть. Вы управляете средством повышенной опасности, а значит должны были заметить его и пропустить.

– Как тут заметишь? Он был без светоотражающих элементов.

– Я вижу, что он одет в светоотражающий жилет.

– Он его надел сразу после ДТП, у меня видео есть на смартфоне.

– Вот как? А вы получали в ФСБ разрешение и лицензию на средства фото- и видеозаписи?

– ЧТО? Какое разрешение? Впервые слышу.

– Без этого разрешения и лицензии вы не имеете права предъявлять куда бы то ни было запись и выкладывать её, а мы имеем право конфисковать ваш смартфон.

– Беспредел.

– Тише, тише, Голубчик, а то ещё и оскорбление офицера при исполнении впаяем.

– С каких пор сержант считается офицером?

– Волошко, – сержант обратился к своему напарн6ику – ты всё там заполнил? Гражданин Коняев, ехавший без шлема, с превышением скорости, думаю, камеры это докажут, без документов и на незарегистрированном, возможно угнанном велосипеде…

– Велосипед мой.

– Чем докажите? У вас документов на него нет, а это штраф десять тысяч и конфискация транспортного средства. И так, Волошко, на чем я остановился? Ах да, ехал на велосипеде, на котором установлено десять… нет, пиши пятнадцать, непредусмотренных конструкцией транспортного средства обвесов, сбил пешехода…

– Роллера.

– Не перебивайте, гражданин Коняев. Роллера мы имеем право приравнять к пешеходу, если он двигался не быстрее четырёх километров в час. Так что вы сбили пешехода. Вместо того, чтобы оказать сбитому помощь, он стал снимать его на видео, не имея разрешения и лицензии ФСБ. В ходе дознавания оскорбил сотрудников ГИБДД. Всё записал?

– Всё.

– Отлично.

Петренко подошел к своему напарнику, взял какую-то бумагу и вернулся ко мне.

– Держите, гражданин Коняев, постановление суда. Вы обязаны оплатить штраф в размере семидесяти тысяч рублей, ваши велосипед и смартфон конфискованы. Также вы обязаны оплатить лечение гражданина Игнатова. Будете подавать апелляцию?

– Да, буду.

– В апелляции отказано. Пеня за апелляцию — пять тысяч.

Спорить было бесполезно. Я взял постановление. Полицейские имели право вынести судебное постановление по административным делам до полумиллиона рублей, и они этим правом с удовольствием пользовались, ведь за каждое постановление сотрудник полиции получал премию.

Домой я шёл пешком. Тысяча рублей, которую я должен был заплатить за катание по острову, казалась такой мелочью на фоне заработанных штрафов. Не успел я свернуть в тень Качинского парка, как: