Несколько раз я пытался его подловить, но каждый раз Вольдемар Альбертович выдавал мне этот список в одной и той же последовательности. И, действительно, он у него как от зубов отскакивает: первая ⁄ вторая ⁄ правая ⁄ левая ⁄ передняя ⁄ задняя ⁄ внутренняя ⁄ внешняя ⁄ эта ⁄ другая ⁄ удобная ⁄ опорная ⁄ приставленная ⁄ отставленная ⁄ прямая ⁄ согнутая ⁄ свободная ⁄ запасная ⁄ ещё одна левая ⁄ другая правая ⁄ та ⁄ не та ⁄ лишняя ⁄ верхняя ⁄ нижняя ⁄ поднятая ⁄ задранная ⁄ спущенная ⁄ оттянутая ⁄ наружная ⁄ толчковая ⁄ принимающая ⁄ правая передняя ⁄ правая задняя ⁄ левая передняя ⁄ левая задняя ⁄ больная нога ⁄ логичная нога ⁄ нелогичная ⁄ неудобная ⁄ та, которая на ноге партнёра ⁄ следующая ⁄ рабочая ⁄ открытая ⁄ закрытая.

Рассказывает он этот список, как рэп читает, и, судя по всему, его он пера. А как последний и самый убойный аргумент Кабриолев рассказал мне тут недавно, что он решил список дополнить и до пятидесяти довести. Сейчас работает над этим, и три новых вида ног он мне уже озвучил: выздоравливающая ⁄ приболевшая ⁄ любимая. Обещает в ближайшее время и два последних определения выдать…

Усы Вольдемара Альбертовича являлись предметом его ежедневной заботы и поводом для злопыхательств у некоторых недоброжелателей. Завёл он себе это украшение на лице ещё по окончании института, дабы солиднее выглядеть. С годами форма совершенствовалась, и к моменту встречи с балетом он ими заслуженно гордился. Они не были велики, но выглядели очень изысканно, идеально подходя и Кабриолеву, и к интерьеру театра.

Но имелся у его усов в балетоманском движении конкурент – внушительная рассада на верхней губе одного противного мужичка. Большинство в тусовке признавало первенство усов Вольдемара Альбертовича, но существовала и некоторая прослойка, восхищавшаяся растительностью конкурента. При этом состояли они с ним в разных фракциях и ус в ус почти не встречались.

И тут, надо же такому случиться, сошлись они, в антракте, не на жизнь, а на смерть. Хотя Кабриолев точно и не помнит, из-за чего сыр-бор разгорелся: то ли обсуждали, кто на ближайшей премьере в первом составе выйдет, то ли цвет декораций третьей сцены второго акта другого спектакля. Но дошло до повышенных тонов, перехода на личности, и тут его усов конкурент на тебе и предложи пари. Кто неправ будет – тот усы сбривает!

А дело прилюдно происходило, деваться некуда – отклонить вызов, значит, опозориться. Принял Вольдемар Альбертович пари, а до разрешения спора неделю пришлось ждать. Очень она нервной случилась, Кабриолев аж осунулся, но усы его выиграли! А конкурент, свои сбрив, оказался и не таким уж противным. Пожал он Вольдемару Альбертовичу руку, и даже спасибо сказал, так как теперь, дескать, он понял, что усы – это, вообще не его. А на пьедестале единолично и полноправно воцарились усы Кабриолева. С него и в мир иной ушли…

В лексиконе балетоманов присутствует множество слов-символов и ярких словосочетаний, обозначающих отношение к какой-либо постановке, использующихся для оценки выступления артистов или работы дирижёра. Их тьма, и все они делятся на три большие группы: восхитительные, если восторг, уничижительные, если провал, и нечто среднее, если надо высказаться дипломатично.

С первой и второй группой попроще: здесь можно кипеть эмоциями, изобретать сложные деепричастные обороты, добавлять нечленораздельные звуки, использовать миманс. Но вот сухенько пригвоздить проходной балет или состав в балете надо одним ёмким и уникальным словом. И к тому же универсальным.

У всех воротил балетоманского движения уже имелись свои такие словечки, Кабриолев же пока своим таким не обзавёлся, хотя уже начинал иметь всё больший вес в этом сообществе. Положение стало обязывать выражать своё мнение чётко и недвусмысленно, фирменным клеймом метя среднего пошиба спектакли. Его срочно надо было придумать…