Овладеть такой ценностью, да еще и задаром, для Бена было просто крайне удачным подарком. Но возникали сложности. Обычный торговец не понимал всей ценности предмета, да еще и обвинил бы владельца в поклонении нечисти, гарантируя визит к счастливчику инквизиторов.

Однако избалованность вельмож и знати, погрязающих в грехе и пороке, оставляла возможность продавцам такой ценности сбыть товар.

Бен все также свысока, смотрел на старца и не отводил глаз. Но вопрос старца был неожиданным и сменил высокомерие на удивление, на лице толстяка.

– Быть может я бы взял у тебя… пару договоров.

Коротышка рассмеялся.

– Старик, зачем они тебе? Что ты с ними будешь делать?

Но потом он вспомнил, что ведь не договора на земли он продает действительно, а души, а это уже было опасно. Неужели старик учуял, что это и если это так, то он либо колдун, либо того хуже демон.

Теперь коротышка стал вести себя иначе, на побледневшее лицо словно нарисовали дрожащей рукой кривую улыбку. Бен знал, что отказать демону, это равносильно подписать себе смертный приговор, да не обычный, а с мучительной кончиной. Но торопиться с выводами он не стал.

Теперь в его глазах старец словно оскалился злобной улыбкой, так показалось Бену, но, не видя лица старца, которое хорошо скрывал капюшон, он лишь предположил, что это так.

– Назови цену дедушка. – слегка дрожащим голосом произнес Бен.

В это время Нэд наблюдал за диалогом и недоумевал, что же вдруг стало с его бесстрашным товарищем, который так дерзко, а теперь так испуганно ведет себя со старцем, однако в разговор не встревал.

Братья же вовсе не могли понять, что происходит с их нанимателем, да и не хотелось им этого понимать, они лишь наслаждались завтраком и ждали расплату за свою работу, и каждый думал о своем.

Тот, что на минуту постарше со страшным шрамом, думал о кабаке, и пышных формах хозяйки таверны Лолиты. О ее манящем, пахнущем чем-то сводящим его с ума теле. Ведь шрам, что достался ему, имеет свою историю.

Именно в той самой таверне, он получил его, когда первый и последний муж Лолиты в пьяной драке за свою жену пырнул, старым охотничьим ножом прямо в горло светловолосому, голубоглазому ухажеру своей жены. Узнав, что тот неоднократно заменял его в семейном ложе.

Чак выжил, чудом, но выжил, а вот муж Лолиты, к сожалению нет. Ведь, просто не суждено, ужиться несовместимому. И мир не знает еще таких случаев, чтобы человек жил, и радовался жизни, с топором в голове.

Чак был умелым дровосеком, и большинство своих попоек обеспечивал именно колкой дров. После того как он выжил и рана его зажила, но оставила неприятный след и воспоминания, он еще долго хвастал, что его рука колола чурбаны и покрепче.

Младший же брат извечный романтик, хоть они и являлись копией друг друга, являлись лишь внешне, внутри они были абсолютно разные.

Рик безумно любил девушку из города, в котором жил. Она жила на соседней улице. Муси. Эту лучезарную дочь местного священника звали Муси.

Девушка выдалась и фигурой и лицом, но больше что производило впечатление в ней это ее характер, дерзкий, беспринципный к другим мужчинам и нежный и чувственный к Рику.

Вместе они словно растворяли мир своими пылкими разговорами о природе, любви, и многом-многом другом. Возможно, не было темы, которую они не затронули бы.

Они любили друг друга страстно и умопомрачительно, но их любовь была чистой искренней и становилась поводом для зависти не одной и даже не десятка девиц, что знали их. Буквально все, или многие знали об этой истории любви и почти все завидовали.

Священник, отец Муси, знал тоже. Сначала его возмущали их отношения, но узнав Рика лучше, он понял, что именно такой парень осчастливит его дочь, и наконец, благословил их.