Румяный Раймон Капуанец достает чернильницу и готовится записывать самые удачные высказывания своей наставницы.

«Золотая книга знаменитых женщин» с иллюстрациями Элеанор Фортескью-Брикдейл представляет собой хрестоматию с отрывками из поэзии и прозы британских писателей: описание Елены Троянской из Кристофера Марло, Клеопатры из Шекспира, Беатриче из Байрона, Титании и Катерины Арагонской из Шекспира, различных прекрасных дам из народных баллад и книг Скотта, Коупера, Голдсмита, а также Элизабет Беннет из Остин и Бекки Шарп из Теккерея. Помимо образа Екатерины Сиенской, художница, убежденная христианка, включила в книгу иллюстрацию, посвященную Кларе Ассизской – другой святой итальянского Проторенессанса (эпохи, крайне важной для всех британских художников, которых затронуло влияние прерафаэлитов). Соответствующих двум этим монахиням текстов в книге нет, но, очевидно, художнице очень хотелось их изобразить.

Катарина бросает на трех теологов взгляд исподлобья. Она привыкла к ловушкам, которые любят ставить в разговорах ученые мужи. Ее ученики с секретарями, которые помнили, как так же, даже еще суровей, ее допрашивал инквизитор Сиены, а потом во Флоренции – целый генеральный капитул ордена доминиканцев, – лишь улыбаются снисходительно незваным гостям.

У нее всегда было преимущество перед такими людьми: она верила в Бога сильней, чем они, и поэтому, если у нее кончались доводы, она, тридцатилетняя женщина из простых, подавляла аристократов – епископов и архиепископов в пурпуре и злате силой своей личности, мощью энергии в глазах – той сосредоточенностью, которая рождается спокойствием и медитациями.

Колокола бьют к вечерне. Раймон бережно закрывает за тремя посрамленными мудрецами дверь, стараясь, чтобы греховное злорадство в его глазах не было таким очевидным. Покинув комнату Катарины, богословы идут отчитываться французским кардиналам. Они ненавидят ее за то, что она нарушила зарок апостола Павла – бабам проповедовать в церквях нельзя! – а она проповедует, и, главное, ей это прощают.

Прекрасная дама Эстефанетта ругается на то, что эта ханжа не питается, как все нормальные люди, а то она хотя бы плюнула ей в суп. Граф Гийом де Бофор, бодрый папаша Его Святейшества, пишет в Париж. Чтобы бороться с «интригами» Катарины, король присылает не кого-нибудь, а своего родного брата герцога Луи Анжуйского. Он приезжает в сопровождении отряда рыцарей и, бряцая сверкающими доспехами, занимает целую крепость через мост от Авиньона.

Катарина уже всерьез собирается уезжать домой, в Сиену.

Но как-то вечером, почти на прощанье, она заходит в кабинет папы. Григорий стоит у окна и грустным взором смотрит на оранжевые авиньонские крыши. Не решаясь нарушить протокол и заговорить с ним первой, Катарина останавливается у стола, где лежит отменно расписанный часослов, и разглядывает миниатюры. Папа оборачивается, ему нравится ее внимание к книге, и он произносит, обводя рукой прекрасно обставленную комнату:

– Здесь мой дух находит отдых в ученых занятиях и в созерцании всех этих восхитительных вещей вокруг меня.

Но Катарина не подхватывает его лирический тон. Она подходит к нему почти вплотную, смотрит ему в лицо своими светло-серыми глазами и произносит:

– Следуй своему долгу, святой отец. Ты должен покинуть все эти восхитительные вещи и ступить на дорогу к Риму, где опасности и эпидемии будут ждать тебя, а все услады Авиньона останутся пустыми воспоминаниями.

Доменико Беккафуми. «Стигматизация св. Екатерины Сиенской». 1545 г.

Музей Бойманс (Роттердам)

ЕКАТЕРИНУ ПОСЕЩАЛИ МНОГОЧИСЛЕННЫЕ МИСТИЧЕСКИЕ ВИДЕНИЯ И ЭКСТАТИЧЕСКИЕ ПРИПАДКИ. ВО ВРЕМЯ ОДНОГО ИЗ НИХ, НА МЕССЕ В ПИЗЕ В 1375 ГОДУ, КАК ОНА РАССКАЗЫВАЛА ПОЗЖЕ СВОИМ ПОСЛЕДОВАТЕЛЯМ, У НЕЕ ОТКРЫЛИСЬ СТИГМАТЫ – РАНЫ, АНАЛОГИЧНЫЕ СЛЕДАМ ОТ ГВОЗДЕЙ, ПОЛУЧЕННЫМ ИИСУСОМ ХРИСТОМ. НА КАРТИНЕ БЕККАФУМИ ЭТО ЧУДО ИЗОБРАЖЕНО С ПОМОЩЬЮ ЛУЧЕЙ СВЕТА, ИСХОДЯЩИХ ОТ РАСПЯТИЯ.