Имея в виду, заступаю на дежурство. Обмен в разгаре. Привозят мешками старые, увозят чемоданами новые. Извините, бабуля, здесь только для организаций, вам – в сберкассу по месту жительства. Извините, гражданин, но ваша охрана останется снаружи, не бойтесь, здесь не ограбят. Товарищ полковник, на объекте все в порядке. Звонить ежечасно? Так точно!

Вечер, банк закрыт. Остались сотрудники – считать деньги и охрана. Пью чай в караулке. Теперь до утра дотянем, а там два дня отгулов. Хор-р-рошо!

– Командир! – Истошный вопль постового со двора. Давлюсь чаем, хватаю АКС и вылетаю во двор. Диспозиция: постовой с автоматом напротив ворот, и в воротах двое: полковник из ГУВД и некто в штатском. Ворота наполовину открыты. Постовой:

– Я инкассаторскую машину выпускал, а они вошли, а ворота, гад, медленно закрываются…

Гражданский делает шаг ко мне.

– Стой! Стрелять буду! – вроде все по уставу.

– Я – генерал-майор Каховский, заместитель министра внутренних дел, а это – полковник Бектияров из ГУВД. – Сам вижу, что Бектияров. Чего он так ехидно ухмыляется? А вы, товарищ генерал, не на того напали. Знаем ваши штучки. Передергиваю затвор, досылая патрон.

– Товарищ генерал-майор, прошу назвать пароль!

– А без пароля вы нас не пустите? (Ишь, чего захотел! И, кстати, не выпустим: ворота-то уже закрылись.)

– Никак нет. Не пустим.

– А если мы попытаемся пройти?

– Буду стрелять, при всем моем уважении.

– Ну что ж, думаю, стрелять вам не придется. Бектияров, какой у нас пароль?

– Иртыш, товарищ генерал! Отзыв?

– Урал! – Отвечаю, облегченно опуская автомат. – Пройдете внутрь?

– Нет, все, что нужно, мы видели. Откройте ворота, у нас машина на улице.

Поворачиваются и уходят. Огромные ворота медленно со скрипом закрываются за ними. Переводим с постовым дух и смотрим друг на друга. Разрядив автомат, звоню своему начальнику. Докладываю обо всем в подробностях. На том конце провода долгое молчание.

– Алло! – Говорю я. – Товарищ майор? Вы меня слышите?

– Слышу, слышу… Я думаю… Думаю, что тебе впаять: благодарность за бдительность или выговор за нарушение субординации?

Последний день обмена. Нас благодарит сам председатель Нац. Банка. Банк выделил некоторую сумму (в новой валюте) на премии милиционерам. В длинном списке есть и моя фамилия.

Все в том же банке. Обмен в разгаре, народ валит толпами. Стою на главном входе. Появляются: армейский офицер, прапорщик и два бойца. Привезли деньги на обмен из военно-полевого банка. У лейтенанта и прапорщика – пистолеты в кобурах, у бойцов – по автомату Калашникова и по мешку старых денег на плече. Постовой на входе их, естественно, тормозит. Подхожу и вежливо объясняю, что с оружием в банк ну никак нельзя. Офицер пытается спорить, я не уступаю, и ему приходится подчиниться. Жду, что они оставят оружие кому-то одному, а остальные трое с деньгами пойдут внутрь. Вместо этого на стол возле постового ложатся два АКМа с запасными магазинами и два пистолета, а служивые, подхватив мешки, бодрой рысью устремляются в здание. Ошарашено гляжу то на них, то на постового, то на арсенал… Попытки вернуть безрезультатны – на окрики не реагируют, а бросать постового одного с толпой народа и кучей оружия боязно. Собираю «железо» и прячу в шкаф в караульном помещении. Фантазирую: вернутся «вояки»: «Можно получить назад наше оружие?» – «Какое-такое оружие? Ничего не знаю». Вот у них физиономии-то вытянутся. Ну, это только фантазии. Естественно, шутить так я не собираюсь. Проходит несколько минут. Подъезжает машина. Начальник отдела прибыл проверить несение службы. С ним – замполит. Все по уставу: пароль-отзыв, доклад «на объекте без происшествий».