Что искала Белая, никто толком не знал. Включая ее саму. Поначалу говорила, будто до Монолита шла, счастья клянчить. А много позднее поделилась с Дымом, что и сама не знала, зачем шла. Мол, екнуло что-то внутри, вот и подалась в Зону. Да так здесь и осталась.

– Можно подумать, сейчас ты, Белая, сильно умная стала, раз сидишь тут с грустной рожей, – вздохнул Дым. – Будешь много печалиться, аномалией станешь.

– Какой еще аномалией? – лениво поинтересовалась сталкерша.

– Да знамо дело, какой, – ухмыльнулся бармен. – Была тут одна, задолго до тебя. Краси-и-и-и-вая! Волосы русые, нос курносый. Это у тебя глаза голубые, как незабудки. А у нее были синие-синие, точно васильки. Да имя у ней было интересное  – Амалия. За вздорный характер мужики ее и прозвали Амалия-аномалия.

Тоже ведь дура была. Бегала все по Зоне, как неприкаянная, благоверного своего искала. Он за кордоном, значится, пропал бесследно, а Амалии письмо пришло, мол, ищи своего Славика в Зоне. Вот и притащилась она, прям как ты, с видом печальным и возвышенным. Носилась тут со своим письмом, замучились ее из переделок вытаскивать.

Шутили мы всё над ней. Мол, завелась у нас еще одна блуждающая пси-аномалия повышенной опасности.

– И что? – Белая внезапно оживилась и историю слушала с явным интересом.

– Что-что. Дошутились, блядь, накликали. Сгинула девка. Как и почему, никто не знает. Да не просто сгинула, а стала самой настоящей аномалией. Говорят, других женщин, коли такие попадаются, не трогает. Видать, солидарность женскую проявляет. Но уж коль попадется ей мужик, тут уж сразу пиши пропало. Такая, рассказывают, рядом с ней тоска накрывает, что словами не передать. Кто-то сразу стреляется, кто-то с катушек едет и живет потом недолго. В Зоне ведь, сама знаешь, с подвинутой крышей долго не протянешь.

Хотя, все мы тут немного того…

– Знаю, – улыбнулась Белая. – Особенно ты у нас, Дым, того. Горазд врать, ничего не скажешь.

– Чего ж врать-то сразу? – возмутился бармен. – Не раз и не два видали в Зоне нашу Амалию-аномалию. Она, стерва, много хороших ребят загубила.

– Где ж ее видели? – с наигранным безразличием спросила Белая.

– Да у границы Рыжего леса все больше. Предположительно, там-то она и сгинула. Может, под Выжигатель попала или еще чего, а после… Черт знает, что там произошло. Но видали ее и в других местах. Байка ходит среди сталкеров, что забрела она однажды к бандитам в лагерь, да весь лагерь за раз и угробила.

– Добрая, видно, при жизни была барышня, – съязвила женщина.

– Да не скажи. Коли ее не трогать, не девка была, а золото… – Дым внезапно осекся. – А ты с какой стати заинтересовалась вдруг? Неужто чего удумала?

Белая, казалось, блуждала где-то в глубинах собственных мыслей.

– Посмотреть на нее хочу, – наконец отозвалась она. – На эту вашу Амалию. Уж больно интересно. К тому же, сам сказал, она женщин не трогает. Или приврал для красного словца?

– Зачем сразу приврал? Ее Мороша видела, когда по поручениям от науки бегала. И ничего, живая вон. До сих пор по Зоне шастает и горя не знает, барахло таскает на Янтарь.

* * *

– Слыхал последнюю новость, Дым? Говорят, Амалия нашу Белую загубила, стерва.

– Да не бреши ты! – фыркнул Дым, презрительно косясь на вернувшегося из рейда сталкера. – Вот если б наоборот, я б еще поверил.

– Зря смеешься, Дым, – мрачно отозвался недавно прибывший долговец. – Про вспышку возле базы нашей слыхал?

– Как же не слышать, коли вся Зона только об этом и треплется?

– Так вот я тебе расскажу от первого, так сказать, лица.

После Выброса занесла к нам нелегкая еще и Амалию. Только мы носы-то высунули, а она уж тут как тут.