Ожидания горожан оправдались лишь частично. Церемония, как и положено, началась в полдень. Трубачи, начистив свои медные трубы до блеска солнца, трижды протрубили на всех углах Сингури, принцесса в сопровождении свиты выехала из резиденции городского головы, везя в повозке на огромной бархатной подушке золотые с серебряными вкраплениями ключи от города, как того требовали традиции. Одних труб, однако, Анне показалось мало, а потому, едва они (трубы) отзвучали, за дело принялись барабанщики и шествие праздничной кавалькады стало весьма смахивать на марш захватчиков по улицам покорённого города. Хоть и было это сделано принцессой без скрытого подтекста, многие углядели в этом намёк и восприняли это на свой счёт. Так что в этот раз в толпе не раздалось ни одного восторженного вопля, тишина стояла гробовая всё то время, пока Анна ехала к пещерам под звуки барабанов. Выглядело сиё действо весьма зловеще, Фарали и Клара переглядывались, но сказать что-то принцессе так и не решились. Но вот Анна спрыгнула с коня, подхватила ключи от города и лично открыла двери в пещеру. Гномы, заранее засевшие внутри, тут же запалили свечи и лампы, оркестр из местных и приглашённых музыкантов грянул праздничный марш. Принцесса устремилась по светящейся дорожке к огромному помосту, следом после небольшой паузы в пещеру хлынули гости и горожане. Если б последние не привыкли к ежегодному однообразию, то вряд ли бы удивились тому, что происходило. Перемены случались редко, да и то по большей части воспринимались негативно, но тут был не тот случай. Утомлённые одним и тем же из года в год происходившим действом, гости и горожане пришли в восторг от нехитрой выдумки Анны. Конечно, огроменная пещера в любом случае не смогла бы вместить всех желающих, но народу набилось чуть ли не с полгорода. Были открыты и соседние пещеры, так что опоздавшим или стоявшим дальше в очереди пришлось плавно перетечь в них, а пока народ распределялся по пещерам, принцесса стояла на помосте, дожидаясь, когда неожиданно загалдевшая доселе молчавшая толпа успокоится и разместится. Разместились-то быстро, но галдёж не стихал, а Анна так и не начинала положенную речь. Наконец кто-то смекнул, что принцесса ждёт тишины, не желая надрывать глотку, как всякий раз до неё делал барон Ваткирн. Галдёж сам собой сошёл на нет, но принцесса всё молчала и молчала. Толпа ждала, искренне недоумевая, почему ничего не происходит. Молчание затягивалось, кое-кто стал проявлять нетерпение, но тут потолок пещеры разъехался и столб света послеполуденного солнца упал точно в центр помоста, как раз на то самое место, где стояла принцесса. Девушка чуть прищурилась, вытянула руку с ключами от Сингури вверх.

– Не знаю, что обычно говорил барон Ваткирн, – Анна оглядела толпу, – но что с того проку? Все знают, зачем мы собрались здесь. Если память не изменяет, то предыдущий городской голова вспоминал всё, что только было можно. Я тоже могу заняться тем же, могу сказать то же самое. Но мы и так всё это слышали, верно? Ну, так вот, я не считаю нужным так бессовестно красть драгоценное время своих подданных.

Толпе понравился такой подход к делу, послышался одобрительный гул.

– Кроме того, – продолжила девушка, опустив руку с ключами, – на этот раз хотелось бы что-то изменить. Как видите, начала я с того, что перенесла церемонию открытия в эти пещеры. Сегодня солнечно, но не каждый год так везёт с погодой, мокнуть под дождём или гореть под солнцем никуда не годится, а потому теперь ярмарку будем открывать здесь.

Эта идея тоже нашла поддержку среди присутствующих, снова одобрительный гул и кое-где даже и вопли.