День потихоньку подходил к закату. Полное солнце нарядилось в багряное платье, Егор с грустью его провожал. Летали ласточки над огородами, как будто приближался дождь. На поле виднелось большое черное пятно от сгоревшего стога. Сашка стоял возле своего дома, держась за калитку и с печалью смотря на Егора. Сема и Леня уже ушли домой, оставив Егора наедине. А Сашка все смотрел на него, как будто хотел что-то сказать. Позади него что-то колотил молотком и часто охал дед. Сашка испуганно на него то и дело поглядывал. Он вдруг ехидно улыбнулся, подмигнув Егору. Егор удивился и уставился на Сашку. Тот обернулся снова. И в этот момент его дед поковылял, уставший, домой. Дверь приятно скрипнула, затем послышались тяжелые шаги по ступенькам. Сашка повернулся и опять посмотрел на Егора.
Но Егор боялся и слово теперь вымолвить. Ну да оно и не требовалось. Сашка залез рукой себе в карман и осторожно – так, чтобы никто не заметил, – вытащил оттуда достаточно большой мешочек. С улыбкой на лице он стал разворачивать его на глазах у Егора. Егор был заинтригован. И тут он увидел – в салофановом мешке лежал черный порошок дымного пороха…
2019
ЛЮБОВНАЯ НАДПИСЬ
Сафронов Иван очень любил Канарейкину. Канарейкину Ольгу. Просто жить без нее не мог. По утрам вместе с ней ходил в школу, а потом за ручку провожал ее до дома. Уже после сидел и грустил, как черный лебедь, потерявший свою возлюбленную…
Была осень, приятная осень без дождей. На улице благородно прогуливался ветер, иногда взметая ввысь желтые и красные листья засыпающих деревьев. Тихо стояли липы. Березы склонились, как престарелые. Клен резной бородой тряс на ветру…
В лесу рассыпалось по земле золото, впрочем, не имеющее ценности для человека. Грибов почти нет. Ежели только маслята – они каждый год в изобилии. Где-то глубоко в чаще стоит молодая ель. Вокруг нее растут кусты бересклета. Необычайно тихо – даже птицы молчат. И кажется, небо застыло навек…
Иван любил такие дни больше других. Его завораживал листопад своим мельтешением разных оттенков, завораживала сочная осенняя лазурь небес, удивляла природа своей таинственностью: он ходил и думал, что все вокруг готовится к вечному сну. Такое у него было ощущение! А сердце Ивана, питающееся взаимной любовью, в эти прекрасные моменты горело еще краше, еще ярче, чем здешний осенний пожар!
Влюбленные учились в одной школе, в одном классе. В восьмом классе. Такое совпадение редко бывает в жизни, но им повезло.
– Ты любишь такую осень? – спросила Оля.
– Какую? – поинтересовался Иван.
– Вот такую – без дождей?
– Даже лучше, что нет дождей. Не пасмурно – и мне совсем не хочется грустить!
– А ты грустишь?
– Иногда.
– А почему?
– Не знаю. Просто… вероятно, это одно из состояний моей души!
Оля любила задавать много вопросов, хотя, возможно, уже на многие из них знала ответы – просто задавала их по десятому разу. У нее была очень плохая память, про которую можно было бы оправданно сказать «девичья». Иван это знал, а почему привык уже к этому и нисколько не возмущался. Он вполне дорожил каждым словом своей возлюбленной, хотя бы оно и повторялось в день многократно!..
Итак, они стояли на опушке молодого леса. Влюбленные держались за руки, тепло томились юные сердца.
– У меня завтра День Рождения! – как бы невзначай сказала Оля.
– Я помню, конечно! – ответил Иван.
– Ты ведь придешь? – Оля почему-то все равно волновалась, будто Ивану нет до нее дела.
– Ну конечно же приду! – мягко, с улыбкой, ответил он.
Оля села на траву. Иван присел рядом, очертил рукой круг по земле и поднял ржавый наполовину листок клена. Посмотрел сквозь него на осеннее солнце, а потом на лицо возлюбленной. Волосы ее пышные светло-коричневого цвета приятно падали на хрупкие плечи. Оля отвлеченно смотрела ввысь, где пробегали худыми конягами перистые облака.