– Я не закон, чтобы нести передо мной ответственность, – Джэм скользнул ладонью на упругую круглую ягодицу и стал гладить ее, как частенько гладил Элли. – Но второго такого облома, как вчера, Элли точно не переживет. Пошлет обоих и надолго.

Мик погладил Джэма по спине, и в этом движении не было ничего от дежурного касания.

– Я подумаю, как обезопасить нервы Элли от излишних перегрузок, – пообещал он, и Джэм понял, что уверен: Зорг решит поставленную задачу. – А насчет закона, то в постели он один: все должны остаться удовлетворенными.

– Я это слово с утра не выговорю, – покачал Джэм головой. – Оттраханными должны все остаться. Так, чтобы как сегодня – даже не вставало на охуенного мужика в твоей постели.

На щеки Мика плеснуло алым, и Джэм мысленно записал себе маленькую победу: он сумел пробиться сквозь броню уверенности недостижимого мистера-сколько-там-в-списке-Форбс.

– Охуенным меня называли десять лет назад, – сказал Мик, прижимаясь ближе, и Джэм понял, что насчет “не вставало” надо говорить только за себя. – Но про себя я скажу: в моей постели охуенных мужиков не было так давно, что встанет, даже если это будет последняя эрекция в моей жизни.

– Так что ж ты сразу не сказал? – Джэм прищурился и медленно двинулся ладонью с задницы к ширинке. – В таком виде тебя к Элли пускать нельзя.

– Хочешь сказать, барышня может испугаться? – прошептал Мик, подаваясь вперед, притираясь к ладони Джэма.

– Барышня может себе тоже что-нибудь стереть, – Джэм аккуратно потянул язычок, и молния немедленно разошлась под напором чертовски внушительного члена. – Она, конечно, покрепче меня, но все же… – он погладил пальцем ствол сквозь тонкую ткань трусов.

– Я обещаю быть крайне внимательным и не допустить, чтобы она стерла себе хоть что-нибудь из всего того нежного, до чего вчера мне так и не удалось добраться, – Мик коротко вздохнул, когда Джэм накрыл его член ладонью, как ковшиком.

– Поверь, если она решит себе что-нибудь стереть, от тебя очень мало что будет зависеть, – выдохнул Джэм, чувствуя, как кровь все-таки медленно, неохотно, но наполняет уставший член.

Он уже собрался избавить Зорга от мешающих джинсов и даже взялся за пряжку ремня, когда услышал негромкое бульканье телефона.

– Элли проснулась, – констатировал даже с некоторым сожалением. – Звук стоит только на нее и на Адама, остальные на беззвучном.

Мик кивнул, улыбнулся, прижал ладонь Джэма к своему животу и застегнул ширинку.

– Отлично, кофе в термостаканах, наверняка еще не остыл, – сказал он. – Пойдем к ней, после такой ночи она точно голодная.

– Не спеши, – Джэм дотянулся до телефона. – Я в душ схожу. И нет, – он улыбнулся, обернувшись к нему, – тебя я снова не зову.

Мик хохотнул, а потом быстро подался вперед и коснулся губами его губ.

– Иди, – выдохнул затем. – Не заставляй ее ждать.

– Руки на одеяло! – Джэм встал с кровати. – Я проверю… – и ретировался в ванную.

***

Мик откинулся на подушку, зажмурился. Стояло крепко, но оргазм мог и подождать. Удовольствия и вчера было достаточно, а вот такую тонкую, изысканную, чувственную пытку Мик уже и не помнил.

В ванне зашумела вода, послышалось короткое чертыхание – кажется, Джэм что-то уронил. Мик устроился поудобнее – интересно, это просто ощущение, или в его номере матрас не такой упругий, а сама кровать меньше? – и стал ждать возвращения Джэма, показательно сложив руки на животе поверх одеяла.

– Мы идиоты, – Джэм распахнул дверь уже через несколько минут и указал на балконную дверь. – Выгляни.

Недоумевая, что такого он может там увидеть, Мик поднялся.

– Мог бы просто попросить отвернуться, – сказал он. – Твою ж мать… – присвистнул, едва ступив на балкон. – Дай угадаю, ее номер через один от твоего, и балконная дверь распахнута настежь? – спросил, вернувшись в номер.