«Такая простая фраза… сколько раз я её сам произносил, и ничего, а сейчас такое ощущение, словно меня ведром ледяной воды окатили!»

стиснув зубы, процедил:

– Нет, байкерша. Друзьями нам не быть, – ответил грубее, чем хотел бы. – Я не смогу с тобой просто общаться. Только не в нашем случае. Я не настолько альтруист, чтобы спокойно сосуществовать рядом, когда ты встречаешься с другим.

Девушка задумалась, а потом выдала:

– Знаешь, я не стану тебя осуждать. Я так же не настроена на дружбу с тобой… и с твоей возможной пассией.

– Зачем тогда сказала?

– Не знаю.

– Пф, – фыркнул я, взъерошив ладонью волосы. – Твоя искренность меня и зацепила.

– Неа… – наконец, расслабленно улыбнулась Мотаева, ткнув в меня пальцем. – Тебя зацепило то, что у меня байк лучше, чем у тебя. При всём уважении к создателям «Харлея» тюнинг моей «Коброчки» куда круче. Даже несмотря на то, что она не едет быстрее 140 километров в час.

– Можно я тебя поцелую? – осторожно спросил, нервничая так, будто это мой первый поцелуй, а мне четырнадцать лет...

И как назло прозвенел звонок!

– Я… мне пора, – дёрнулась Серафима, нервно поглядывая на свою группу.

«… состоящую практически из одних парней!» – во мне снова проснулась ревность. Не хотелось Мотаеву отпускать… да ещё и в рассадник тестостерона. – «Помню я себя на первом курсе! Ну, уж нет! Байкерша – моя!» – выразительно посмотрев чуть ли не на каждого любопытного, быстро теряющего интерес, взглядом встречаясь с моими глазами, стиснул талию шатенки.

Нагнувшись, поцеловал её.

Сначала Сима была натянута, как струна. Ей либо не нравилась моя самовольность, либо она отвыкла от меня за то время каникул, что провела вдали, тихо ненавидя.

Стараясь, чтобы поцелуй был мягким и нежным, чувствовал, что выдержка трещит по швам, и даже моя сдержанность ситуацию не спасает.

Безумно хотел Мотаеву. Очень соскучился по ней.

«Но я её слишком люблю, чтобы всё портить примитивной похотью! Нет! Я дождусь, когда Симка меня простит окончательно!» – дав себе зарок, немного отстранился.

– Я люблю тебя.

– Я… я… – байкерша хватала ртом воздух, а её глаза блестели от желания.

«Какая же она красивая...»

– Я пойду.

– Я тебе напишу сегодня… – меня вмиг одолела неуверенность. – Можно?

– Да, – выдохнула Симка, позволив себе дёрганную улыбку.

«Она потеплела – это большее, чем я ожидал!»

«Пора сваливать, пока ещё какая-нибудь Настя всё не испортила!» – понял моментально, слыша, как мимо нас пробежали хихикающие первокурсницы.

– Я приеду в октябре. На Хэллоуин. Очень постараюсь…

– Хорошо. – Симка снова укусила себя за нижнюю губу, рождая во мне зависть. – Напиши, когда прилетишь.

Видимо, этот показатель заботы и переживаний дался байкерше весьма сложно, потому что она нервно дёргала лямки своего спортивного рюкзака, куда десять минут назад впихнула шлем, старательно избегая моего взгляда.

Взяв девушку за подбородок, быстро коснулся её губ, сразу отстраняясь.

Я и так еле сдерживал свой порыв, стиснуть Мотаеву в объятьях и никуда не отпускать. Не стоит себя испытывать ещё больше.

– Обязательно. Я люблю тебя…

– Я надеюсь, – хитрая улыбка, вмиг преобразившейся скромницы – и уже не выдержка, а стояк закричал о тесном плене джинс. – До Хэллоуина?

– До Хэллоуина…

Серафима развернулась, прижав цветок к груди, и убежала в кабинет информатики.

«Три месяца!!! Чёрт возьми этих немцев и мой проект по разработке движка!»

– Соколовский! Ты!? – по плечу хлопнул кто-то.

Развернувшись, улыбнулся, встретившись взглядом с высоким брюнетом – Швецовым Егором – механиком, с которым на гонках мы работали вместе.

– Здорова! Как дела?