– Мы ничего не теряли, кроме жизней людишек, но кому они интересны? – легко говорил он. – А в результате мы или победили бы и прикончили Ария и всю их байкальскую банду, или, как теперь, объединились. В любом случае, я достиг того, чего хотел.

– А если бы убили тебя?

– Кто бы меня убил? Агори? Никогда. А остальных ты раньше бы прикончил. Разве не так? Ты ведь так и сделал, когда увидел, что они побеждают. Нет-нет, Орсег, дружище, я выигрывал в любом случае.

Сейчас, мгновенно вспомнив всё это, я заторопился уйти. И уже вышел, но на высоком крыльце меня догнал Агори.

– Орсег!

– Ты что? – удивился я, мы только что простились наверху.

– Орсег, возьми меня с собой.

– Куда? – удивился я. – В океан?

– Нет… хотя бы в Рим. Там теперь и Эрбин.

– Они собираются уезжать.

– Далеко?

– Думаю, искать нашу пропажу, Аяю.

– Странно, что Арий её не ищет.

– Тебя волнуют его странности? Меня нет. Мне вообще безразличен и он и всё, что он делает, особенно ныне, когда он отдельно от Аяи. Он не ищет, тем лучше для нас. Сбираться тебе надо? Или хотя бы Мировасору сказать?

– Я сказал Миру, да он знал, я давно ждал случая уехать. Отнеси меня в Рим, больше и некуда. Не к Басыр же мне проситься… я не очень-то доверяю ей, думается, она, если и сделает что-то, так заманит в ловушку. Она похожа на тихого, терпеливого паука. И не нападает вроде, а затягивает, в паутину виток за витком, дёрнуться захочешь… а из тебя, оказывается, уже кровь сосут. И выпустит только, когда насытится. Вот как Эрбина. Ей от него больше ничего не надо, поэтому он уехал.

Я посмотрел на него.

– Мы все не самые лучшие люди, из созданных когда-либо Творцом.

– Иногда я сомневаюсь, что мы созданы Творцом… То есть, по Его Образу. Обычные люди – да. Хотя тоже… дерьмецом от некоторых душ несёт изрядно. Но мы вовсе… точно неудавшиеся поделки.

– Странные у тебя появились мысли за эти два века.

– Вначале война, которую затеял и, ни мгновения не сумняшись, осуществил мой наставник, товарищ, тот, кого я ценил как отца. Потом я оказался здесь, среди этих… людей, где Мир чувствует себя, словно он здешний, плоть от плоти, а ты видишь, какие у них тут нравы и обыки, и он свой среди них при том. Как плохо мы порой знаем тех, кого считаем близкими.

– Полагаю, мы ошибаемся, когда начинаем считать их близкими, – сказал я.

Агори посмотрел на меня, но не стал соглашаться или спорить. Он просто попросил погодить на берегу реки, и, пока я, не спеша, дошёл туда, он уже догнал меня. Мы взялись за руки и шагнули с берега. Уже через несколько мгновений, думаю, непростых для сухопутного Агори, которому пришлось задержать дыхание и зажмуриться, мы выходили на берег Тибра в предместьях Рима. Он не устоял на ногах и упал на колени, едва не теряя сознание. Я сел на траву на берегу, давая ему возможность отдышаться.

– Напрасно ты не дождался Вералги, с ней тебе было бы проще.

– Проще… может быть. Иногда лучше пролететь через стены воды длиной в тысячи вёрст, чем пытаться не ответить на тысячи недоумённых вопросов, которыми засыплет меня Вералга, пытаясь понять, с чего это мне вдруг надоела жизнь рядом с Мировасором. Но, думается, это была самая большая моя ошибка – отправиться с ним… вернее, с ними, всё время забываю об Арит…

– А зря! – засмеялся я. – Думаю, она имеет большое влияние на Мира.

Но Агори покачал головой, опуская рядом со мной:

– Нет… они просто похожи. И очень подходят друг другу. Как Арий и Аяя… Слушай, здесь одеваются-то не так, как… штанов не носят. Одежу бы местную раздобыть… – поговорил Агори, оглядывая себя.

– Аяя и Арий вовсе не подходят друг другу, он захватил её, обманул и завладел, затуманил ей голову, когда выкрал из Кеми. И даже раньше, когда обращал, ты ведь знаешь, как мы всегда относимся к тем, кто открывает нас… мало тех, кто не помнит, как это было и с кем.