– Где же Аяя? – наконец, спросил он, не умея скрыть искорки улыбки, выскакивающие из глаз, и губы так и тянулись вширь.

Я поднялся, маня его за собой из дому.

– Идём, я провожу тебя.

– Отдельно поселили? – немного удивлённо спросил Арик, выходя за мной.

– Зигалит ревнует, – сказал я.

– И что, есть повод? – Арик пронзил меня взглядом.

– Да не сверли ты…. – разозлился я, будет ещё глазами сверкать. – Повод, какой к чертям повод, когда… Аяя сама повод. Будто не знашь. Я сказал, что она твоя жена, но Зигалит всё равно зубы крошит.

Мы подошли к домику Аяи.

– Мне вовсе кажется, жена не ждала меня, и… что у неё другой, – быстро сказал я.

Арик посмотрел изумлённо:

– Ты что, Эр? Ты-то, Эр, сроду не ревновал… Да и от тебя-то, кто гулять будет? Главное, к кому?! – нетерпеливо сказал он, конечно, что ему сейчас обо мне с Зигалит думать-то, когда он вот-вот к Аяе войдёт…

– Ну и от тебя никто не гулял, – ответил я. – Да и не о ревности я, а… разлука, детей потеряла, ну и… решила со мной уже и…

– Страдаешь, что ль? – усмехнулся Арик.

– Да нет, но, знаешь, как-то противно, будто вступил на крепкий мосток, а он возьми, и в труху рассыпься. Всё же семья, дом – это каменное должно быть сооружение, крепкое, иначе смысла нет.

– Ничего, укрепишь свой дом, – сказал Арик, похлопав меня по плечу. – На то и вернулся.

Он вбежал бы уже в этот маленький домик, да я всё держу, мешаю и я не уверен, что делаю это не из-за неё…

– Аяя обижается, что не учим её, – сказал я, прежде чем оставить его на пороге Аяиного дома.

Арик радостно рассмеялся и тряхнул мехом, что нёс сюда, там мягко что-то грохнуло.

– Вот я и привёз ей книг. И таких, каких она не читывала ещё.

– «Не читывала», ей бы с теми, что сама и написала разобраться, голова-от пустая совсем, – усмехнулся я.

– На то наши и полны знаний, чтобы поделиться, – радостно сказал Арик. – Токмо… о прошлом, обо всём дурном не напоминай ей, идёт? – понизив голос, добавил он, в упор посмотрев на меня.

– Да что я… враг себе? – удивился я. Ему в этом смысле бояться нечего, последнее, что я сделал бы в этой жизни – это рассказал Аяе, какие беды я причинил ей когда-то.

Арик направился к небольшой двери. Таким радостным я не видел его уже очень давно. Но что удивляться, он, наконец, получил то, что искал столько лет, всё, что хотел, что было смыслом его жизни, так что, конечно, он счастлив.

Вернувшись в дом, я застал Зигалит, у окошка, из которого она следила за Аяиным домом.

– Сказа-ал ему про любо-овничка? – спросила Зигалит.

– Нет, и ты молчи.

– Чи-иво эта-а? – Зигалит повела полными плечами, отходя от окна.

– Он и так… от ревности света не видит, для чего лишнее говорить ему.

– От ревности, коне-ешно…. – усмехнулась Зигалит. – Я таких хитрых девок зна-аю, они сразу с деся-ятком крутить могут, и все за их подолом бегать продолжа-ают. А они и зла-ата и всего, что душе угодно возьмут, – поводя плечами, значительно проговорила Зигалит.

И метнула взгляд в меня, в нём, как ни странно с искренним чувством, ревность в ней всё же ещё горит. Так, может, и любви хоть искра осталась, тогда я смогу разжечь её снова?..

– Ты, гляди, на иё хитрые крючки не попади-ися.

– Злата тебе, однако, досталось сверх меры, не ей, – сказал я, намекая и на украсы и на золото, что я по приезду ей отдал, и теперь жалел, не подумал припрятать где.

– Ну-у, так я и досто-ойнее пи-игалицы твоей-нето, – вытянув губки, сказала Зигалит. – Вече-ерять-то с нами будут, али ка-ак?

– Ты весь день её не звала, так что сама и зови теперь, ты хозяйка.

Жаль всё же, что детей не будет, как-то неправильно всё в этот раз у меня, неладно. Ох, ошибся я, похоже, с Зигалит. Тогда она мягкой манерой своей заморочила меня, да и в дороге и при болезни где было разобраться?..