Старый друид усмехнулся одними губами:

– Руки коротки.

– А, ну да, ты же это… сильный кол… то есть друид. Всякие там кусты на пустом месте… А ты можешь вот этот лес заставить… Ну, чтоб он встал и ушел отсюда?

– А зачем тебе это нужно?

– Мне? Не нужно. Просто интересно.

– Сейчас не могу. Раньше мог.

Лицо его окаменело, на щеках бороздами пролегли глубокие морщины, и оно стало величественным – хоть сейчас на монеты. Ричард только теперь понял, что старик и в самом деле не шут гороховый, а человек, обладающий какой-то реальной властью, возможно, и немалой. Он уронил кусок лепешки на пол и даже сперва не заметил этого. Из-под дальнего края лавки тут же вылезло небольшое, худенькое и пушистое существо, в котором можно было узнать котенка рыси. Рысенок на мягких лапках подобрался к упавшему куску, понюхал.

– Ногой пинать не советую, – проворчал старик.

Ричард, впрочем, не проявлял подобного желания. Он оторвал кусок от гусиной грудки, бросил рысенку и еще потянулся погладить. Погладил.

Молодой воин не любил кошек, но детеныш рыси – это совсем другое дело. Пушистый малыш не обращал никакого внимания на ласку стороннего человека, он ел.

Друид смотрел на общение гостя со своим питомцем с любопытством.

– Так почему же ты теперь не можешь двигать деревья? – спросил Дик, отрывая еще один кусок гуся для рысенка.

– Потому что магия медленно, но верно уходит из мира.

– Это я уже от кого-то слышал.

– Разумеется. Это очевидно даже деревенским знахаркам. Впрочем, они и раньше не обладали особенной силой.

– В чем же причина этого… ухода магии?

Старик улыбнулся:

– О, это должно быть очевидно даже тебе, не посвященному в наши беды. Есть магия, а есть религия.

– Ну и что? Ты все-таки боишься церковников?

– Повторяю: никого не боюсь. Неизвестно, кем была положена печать, возможно, что и кем-то из церковников, по сути своей это неважно.

– Печать?

– Да. Боюсь, что не смогу толком объяснить. То, что магия мира, как и сам мир, – это живое существо, ты не знаешь. Не знаешь межмировых связей. Проще было бы сравнить магию с системой орошения: если закрыть главный канал, то отводные постепенно пересохнут. Просто представь себе, что приток свежей силы кто-то закрыл. Печатью. В Ирландии, о которой ты упомянул, это сделал Патрик и магию сменила религия, а заклинания – молитва. Здесь же…

– А, и ты просто не можешь кол… то есть это, друидствовать…

– Почему же, могу. Пока. Но канал пересыхает.

– Ага, понял.

– А когда-то мы могли переходить в иные миры, учиться там, обретать силу, и к нам приходили учиться оттуда…

Старик прикрыл веки, и лицо его стало мечтательным. Ричард смотрел на него во все глаза. Истории, которые он услышал далее, показались ему столь же грандиозными, сколь и маловероятными, но где-то в глубине сознания осколком железа засела уверенность, что все услышанное – истинная правда. Друид совсем не напоминал старичка-весельчака, любящего плести байки под кружку-две пива. Да и байки от правды Дик, несмотря на бедный жизненный опыт, был способен отличить. Покоренный образами, которые сами собой, вполне зримо разворачивались перед его внутренним взором, будто не высказанные, а в действительности показанные ему служителем круга, молодой воин впервые задумался о том, о чем никогда прежде не думал. Какое ему было дело, есть ли иные миры и что за люди живут в этих мирах? Теперь же он с удивлением узнал, что подобных окружающему миру вселенных не одна и не две. И везде живут люди.

– Как же выглядит эта печать? – спросил он.

Друид, словно очнувшись ото сна, открыл глаза и нахмурился:

– Печать-то? А… Как тебе ответить. Ее можно видеть простым человеческим зрением только единожды в году, в большом друидском круге…