Они скрестили клинки. С мечом Дик был, конечно, куда ловчей, чем с копьем, да еще и на полном скаку, но уже несколько подустал. Его это не обескураживало. Не в поисках же славы лучшего воина он сюда вышел и, будь у пего другая возможность как-то еще встретиться лицом к лицу с отцом, он вообще не стал бы сегодня еще с кем-то биться. А потому предпочитал парировать, уворачиваться и вертеться настолько быстро и резво, насколько позволял тяжелый доспех. Тридцатифунтовая кольчуга – это все-таки большая нагрузка. Он радовался только тому, что был великолепно тренирован и мог не реагировать на подкрадывающуюся усталость еще какое-то время. Он не только уворачивался, но и ставил блоки, причем со знанием дела – больше никогда прямо, а только с тем, чтоб увести меч противника в сторону или в землю.

Надо отметить, что его величество владел мечом очень хорошо. У него был тяжелый длинный клинок, чуть-чуть только не дотягивающий до двуручника, а у оруженосца, стоящего наготове поодаль, – еще и его булава, дожидающаяся своей очереди, буде таковая настанет. Покосившись в подходящий момент на булаву – большой шипастый железный шарик на длинной ручке, Дик решил сдаться раньше, чем правителю придет в голову мысль опробовать и это оружие на своем противнике.

Словно забыв им же самим возведенный в закон принцип «не отвлекайся», Дик все же отвлекся на эти мысли, и король, воспользовавшись первой возможностью, попытался вышибить меч у него из рук. Удар был сильный. Следовало отметить, турнирная слава Ричарда I явно возросла не на льстивых песнях менестрелей. Дик отпрыгнул, отмахиваясь, попытался контратаковать, царапнул по нагруднику короля, нисколько не сбив его с ритма движения, еще раз отпарировал прямой рубящий удар сверху и упустил оружие из ослабевших от усталости пальцев. Меч со звоном упал на камни, прячущиеся в траве. Молодой воин нагнулся было поднять свое оружие, но, остановленный клинком короля, выпрямился. Слегка поклонился.

Довольный результатом боя, Ричард сам стащил свой шлем и благосклонно взглянул на противника.

– Напомни, откуда ты родом? – спросил он добродушно.

– Из Уолсмера, государь. Это в Корнуолле.

– Да-да, я знаю. Сколько тебе лет?

У Дика сжалось сердце – неужели вспомнит… Рассчитывать на это мог только глупец, и уже в следующий миг молодой воин понял свою ошибку и мысленно посмеялся над собой. Король, конечно же, не помнит не только Алису Уэбо из Уолсмера, но и сам случай. Но ни одним мускулом Дик не дал понять окружающим, что творится в его душе, – владеть собой он умел.

– Девятнадцать, государь.

– Что ж, возраст свершений. – Король покивал. – Собираешься ли со мной в поход на Восток, Ричард из Уолсмера?

Дика словно что-то толкнуло.

– Конечно, государь! – Впрочем, при всеобщем сборе в поход сказать иначе было попросту невозможно.

– В Палестине ты, думаю, отличишься и непременно станешь рыцарем. Впрочем… Преклони колено, Ричард Уэбо из Уолсмера.

Удивленный, Дик охотно опустился на одно колено перед своим сувереном и отцом. Король поднял меч.

– Я, твой государь, Божьей милостью король Англии, посвящаю тебя в рыцари во имя Господа, Святого Михаила и Георгия, сэр Ричард Уэбо из Уолсмера. Будь мужествен, храбр и честен. Стерпи этот удар и ни одного более. Встань. – Ричард, довольный своей щедростью, улыбался. – Кстати, запомни, что сегодня я хочу видеть тебя на своем пиру.

– Благодарю вас. Это большая честь, государь, – Дик, ошеломленный нежданной и такой огромной милостью, не нашелся, что еще сказать. Только снова поклонился.

Король отвернулся и зашагал прочь. Подошедший к корнуоллцу Джордж Элдли похлопал его по плечу, укрытому наплечником, и от души поздравил. В его поздравлении не было ни капли зависти – только радость за друга.