— Что там еще, Фирре? Разрешение я вам выдал, взрывайте все что хотите! — недовольно рявкнули по ту сторону толстой дубовой двери, и я невольно шагнула назад.

— Зачем беспокоить занятого человека? Может, в другой раз? — тихо поинтересовалась я у резво отпрыгнувших вместе со мной ученых. Те отрицательно замотали головами.

— Сначала личность твою установим, а потом как мастер теней скажет, — буркнул один из них, вероломно подталкивая меня в спину. Козлобородый посторонился — и меня, помимо воли, внесло в кабинет инерцией.

Там было темно. Только стол и сидящий за ним человек озарялись скудным светом одинокой лампы. Тяжёлые шторы были задернуты наглухо, не пропуская ни лучика света в небольшое, почти пустое помещение. В полумраке угадывались полки с книгами или папками вдоль стен и несколько стульев для посетителей. На один из них я наткнулась и чуть не упала.

— Нашли вот под завалами. Одета странно, откуда взялась, не знаем, — скороговоркой протараторил бородач и сделал попытку закрыть дверь с другой стороны.

— Куда? — рыкнул мастер теней, поднимая голову от бумаг, но по-прежнему не глядя на меня. — А отчёт о проведённом эксперименте?

По ту сторону спасительного дуба тяжело вздохнули.

— Мастер Ладинье, мы же только что оттуда. Как только напишем, так сразу и принесём. Если в двух словах — ничего не вышло.

— А я что говорил… — пробурчал хозяин кабинета со странной смесью недовольства и удовлетворения. Вроде как досадно, что не получилось, зато подтвердил свой статус всеведущего ока. — Садись, сейчас допишу и поговорим.

Я не сразу поняла, что теперь обращались ко мне. За дверью радостно затопотали, удаляясь. На всякий случай выбрав стул поближе к выходу, присела на самый краешек, не выпуская из рук кофр. Не думаю, что убегу далеко в случае чего, но это не помешает мне попытаться. В случае чего именно я собиралась бежать, сама не знаю, но не просто так же суровые экспериментаторы боятся этого мастера теней?

Процесс письма затягивался. Я успела задремать несколько раз, роняя голову на грудь и оттого снова просыпаясь: все-таки по моему внутреннему времени уже давно перевалило за полночь. Часы, которые я проверила, пока сидела без дела, мерно тикали, но веры им не было, потому что, по их мнению, дело было не к двенадцати, а к шести утра. Телефон же, который я всегда таскала в заднем кармане джинсов, куда-то подевался во всей этой кутерьме. Собственно, даже в машине я его уже под собой не чувствовала. Значит, либо он остался под завалами и был утилизирован вместе со всем остальным, либо вообще не переносился вместе со мной.

О факте переноса в другой мир я старалась не задумываться, потому что меня начинало колотить в предчувствии душевной такой истерики. А сейчас для нее, как и для многого другого, не время и не место.

Наконец мужчина за столом соизволил дописать последнюю строчку, витиевато расписался, поставил, подышав, самую настоящую печать внизу листа и поднял взгляд на меня.

Я невольно еще плотнее вжалась в спинку стула, жалея, что тот стоит у стены и отодвигаться больше некуда.

Трепещущий на неощутимом ветру язычок огня в лампе отбрасывал причудливые тени на скульптурно вылепленное лицо. Тонкий шрам над бровью не портил, а скорее оттенял идеальность черт, придавая классическому облику залихватски-пиратский налёт. Никаких забрал и металлических деталей, даже без косичек и моноклей мастер обошёлся. Классического покроя двубортный пиджак; рубашка с неожиданным обилием рюшей и воланов у горловины смотрелась на удивление уместно, навевая ассоциацию с вампиром из старого фильма.