– Вот видишь, Марк, Родни согласен – ужас и гадость! Кто-нибудь знает что-нибудь про это место? Кроме того, что в этом доме живут привидения?

– Что за привидения? – спросил Родни, проявляя заинтересованность на лице. Заинтересованность выглядела несколько снисходительно.

– По слухам, тут произошло убийство. Убиты парень и девушка, – ответил Марк. – В доме жил маньяк-скульптор.

– Фу! Не люблю такое, – призналась Синтия.

– Трусишка, – подколол Марк.

– Ничего подобного! Я же не говорю – боюсь, говорю, что не люблю! Куда ведёт эта лестница?

– Наверх, на чердак, наверное.

Ребята шли по дому, с любопытством осматривая комнаты.

– Даже не подозревал, что здесь так всё хорошо сохранилось, – изрёк Марк. – Столько картин! Сколько они могут стоить? Ведь можно выручить за них хорошие деньги.

– О, какое милое креслице. Марк, сфотографируешь меня? Я сюда присяду, – попросила Синтия. – А потом мы сходим на чердак. Родни, ты с нами? Чего молчишь?..

– Здесь жила дама, – внезапно изрёк Родни, рассматривая одну из жутких картин с затаённым мечтательным удовольствием. – Дама, которая убила супружескую пару. Это всё её работы.

– Ух ты, а откуда ты знаешь? – девушка параллельно кокетничала на фотообъектив.

– Просто знаю.

– Что, и даму эту ты знаешь лично? – спросил Марк, закончив снимок.

Родни кинул на него жёсткий, почти что уничтожающий взгляд.

– Не твоё дело. Я также знаю, почему сюда никто не суётся.

– Почему? – спросила Синтия возбуждённо.

– Потому что призраки всех прогоняют отсюда.

– Я не верю в эту чушь, – заявил Марк.

– Да? – хмыкнула Синти. – Почему же ты тогда не хотел сюда идти?

– Всё-таки чужой дом. Здесь кто-то мог жить. Бомж какой-нибудь, наркоман или гопники.

– Нашёл, чего бояться, – со злой усмешкой выдохнул Родни. – Гопники тебя всего лишь изукрасят в худшем случае, бомж ограбит, наркоман предложит дурь. Есть то, что гораздо страшнее.

Синтия вздрогнула. Родни что-то определённо знает! Про эту виллу, про то, что Синтию сюда позвало. Ей страстно захотелось поговорить со старым другом наедине.

– И что же? – замерев, спросила она.

– Есть вещи, о которых не произносят. Которые опасно произносить, – многозначительно заявил Дамор.

– Брехня, – Марк также презрительно усмехнулся. – Досужие домыслы для девочек-подростков.

– Ты так думаешь? – спросил Родни с вызовом.

Марк покосился на Синтию, словно вопрошая, зачем Родни сюда припёрся. Синтия снова почувствовала себя неловко, как между двух огней. Точнее, между двух петухов на петушиных боях.

И вдруг… Прямо в соседней комнате раздался тяжёлый громкий топот, будто кто-то убегал, со всех сторон стуча башмаками по полу. Синтия, Марк и Родни замерли. Тут же, в довесок, из другой стороны дома донёсся отдалённый протяжный нечеловеческий стон или вопль, напоминающий женский. Через несколько секунд, продолжающихся как вечность, он превратился в завывание, а с той стороны, где доносились шаги, послышался страшный грохот как от падения чего-то очень тяжёлого.

Бравада Марка куда-то делась. Он побледнел. Синтия вскрикнула. Её взгляд упал на Родни, и она удивилась: Родни сохранил хладнокровие и стал внимательно прислушиваться.

– Пойдёмте отсюда, – выдохнул Марк.

Синтию охватило чувство восторга, смешанного с естественным страхом. Ведь эти звуки свидетельствовали о том, что вилла не зря её позвала, ей давали знак!

– Марк Хебб, ты т-трус! – посмотрела на него Синти, даже не обратив внимания, что у неё самой дрогнул голос.

– Да, я бы тоже остался тут и посмотрел, что за привидения. Если это супруги Шлейн, я бы даже познакомился и поспрашивал про житьё-бытьё в загробном мире, – произнёс Родни невозмутимо.