Национальный скот жуёт свою горбушку.

И комплекс свой неполноценности восполнит,

Но всё-таки, что не животное, пусть вспомнит.

Устроен мир их так: гордятся тем, что есть,

И если нет мозгов, то продаются тем, чем сесть.

Всё точно так же, как в лесу, в зверином мире —

Гиена с трупом рядом будет спать, но только б накормили.

Другое дело, что увлёкшись тем, что есть,

Ты не даёшь другим покоя и поесть.

Чтоб только и они такими стали

И всё, что дорого и нужно лишь тебе,

Они бы в благодарность

За своё бы принимали.

Болезненная гордость за язык,

Национальность, место проживанья

Достойна лишь врачебного вниманья

И на больной инстинкт звериный тянет.

Но люди ведь – не звери, мир – не лес, не зоопарк,

И посмотреть, национал ведь со стороны дурак.

К примеру, волки в стае догоняют, обглодают,

Но ведь они капканы, пули получают.

Настойчив хищник добиваться своего,

Но ведь и он рискует, что поймают и его.

И если ты национал с повадками лесными,

Пойми: спецы справлялись даже не с такими.

Суть басни-аллегории-памфлета: спасибо дуракам за всё

за это.

Ты не гони, национал, как жертву, тех, кто не согласен.

Запомни: оппонент твой может быть сильней,

Умнее он тебя и тем, такому дураку, как ты, опасен!

Повылезая из Сети, oни в себя уже и не приходят,

Они углами режут кошек,

А после, не найдя покоя,

Шагают дружно из окошек.

О ком я? Вот идёт толпа из школы,

Орут, как звери, ржут и воют.

Непроизвольно мысль пришла:

Когда умрут и рот закроют?

Так у собак, что бешенством страдают:

Слюною брызжут, бешено рычат,

Кто попадётся на пути, того кусают,

Ну а потом, конечно, умирают.

Не виноваты ведь щенки,

Что родились от бешеной собаки.

Они не ощущают – души их во мраке,

Не пролил свет туда никто, ни церковь, ни семья.

Одни аккаунты у них, где «группы смерти»,

Но нет там жизни, суицид там, мне поверьте.

Хотелось бы щенку от бешеной собаки подсказать,

До них не достучатся, их конец не показать.

Да и они меня уже не слышат,

Они идут в последний раз на крышу.

Суть басни: мухи мимо паучков летают,

Но жаль, что дети в Сеть как мухи попадают!

Пришла пора козлу болеть,

Всё прыгал, бегал, веселился,

С козлихами плейбойствовал, резвился,

Пил пиво и вино, обжорствовал не в меру.

И вот схватило так, что лёг пластом,

Не пошевелить и ни копытом, ни хвостом.

«Да, – думает козел, – уже старею,

Недолго так, совсем и околею».

Козёл тут вспомнил, что ему когда-то где-то говорили,

Что раньше все болезни к небу просьбами лечили.

Ну, раз уж подыхать, тут не до сантиментов.

Наверное, надо пробовать в последние моменты.

И вот воздел козёл два бельма к небесам

И стал просить, но уж не верит в это сам.

Всё у него болит и ноет,

И даже просьбы боль не успокоят.

Но просит (делать что!), не подыхать же молча!

И стонет к небу, чтобы сняли порчу,

Чтоб полегчало, силы чтоб вернулись

И чтоб копыта снова шли и гнулись.

И вот козёл наш ножками задрыгал,

От радости, что легче стало, слёзками забрызгал,

Ну вот уже поднялся через день и побежал,

И о болезни больше своей не вспоминал.

И ну давай козёл от радости беситься,

Ведь надо ж было с неба так здоровью повалиться!

Уже забыто всё, как будто так и надо,

Проснулся голод у козла, ну вот, опять досада.

Глядит козёл – плетётся заяц чуть живой,

Хромает, помирает, так больной,

Морковку тащит еле-еле и никак не покусает,

И видно, что от голода, болезни он страдает.

Козёл его боднул, отнял морковку, зажевал.

«Шатаются, болтаются тут разные», – сказал.

Ужасно, ты совсем недавно был больной и подыхавший,

Сейчас ведёшь себя, как будто не болел и в рай попавший!

Да, басня бы – урок.

Вот все, кто, как козёл, у неба просят, получают,