– Представь себе, не окружали, – ответ был пропитан наигранным сожалением и сарказмом.

– Тогда одно из двух: либо собаки из твоего района слепые, либо безмозглые. Либо и то и другое, – сделала свои выводы Нелли.

Баскетболист лишь хмыкнул и широко зевнул, демонстрируя своё полное безразличие к затронутой теме. Однако Нелли не хотела так просто отступать.

– Но ведь сейчас ты уже осознал свою привлекательность? А у Лесси шикарная шерсть, да и Блоха не дурна собой. Я всегда понимала – мне нечем их затмить, – со вздохом произнесла Нелли.

– Я что-то не пойму – ты напрашиваешься на комплимент?

– Почему же сразу напрашиваюсь? Намекаю!

– В таком случае, могу честно сказать: ты можешь быть намного красивее многих. Если скинешь пару кило.

– Что?!

– Я давно хотел сказать тебе об этом, ещё с первой нашей встречи. Ведь твой животик мешает тебе убегать от преследователей.

– А… а ты… в ногах своих путаешься, когда бежишь! – Нелли очень хотелось разозлиться на этого нахала, но у неё при всём желании не получилось бы этого сделать – добродушная морда Баскетболиста обезоружила бы даже свирепого волкодава.

– Глупая ты. Ведь я пошёл именно с тобой.

Это была сущая правда, которая говорила о многом. Но ведь свойственную женщинам «любовь ушами» ещё никто не отменял! Надо будет поработать над этим неотёсанным мужланом, а пока что… пока что настало время «поохотиться» на завтрак. Тем более они уже на месте.

Две дворняги стояли в типичном московском дворике, связанном с улицей лишь выходом через узкую арку. Несколько подъездов с металлическими дверями, парочка огромных железных чудовищ и три мусорных бака – вот и всё, что таил в себе этот невзрачный закуток. Баки были выкрашены в ярко-зелёный цвет, словно для того, чтобы люди видели свою мишень издалека. Все три зелёных куба притаились под не менее зелёным навесом – вот бы и о них, бродяжках, кто-нибудь так же позаботился! А то и снег, и дождь, и град – всё встречаешь своей собственной единственной шкурой, если только не найдёшь укрытия. И никто даже не подумает о твоих продрогших косточках. Зато к мусорным бакам у людей уважительное отношение – для них и навес предусмотрен, и специальная обслуга, периодически вычищающая их содержимое.

Ладно, что уж рассуждать – запрыгивай и принимайся за своё дело. Шевели носом, если хочешь есть! Так, что у нас здесь – котлета? Кто-то надкусил и зачем-то выбросил на помойку. А, ну теперь понятно – хозяйка переборщила с хлебом. Здесь больше белого мякиша, чем мяса. Впрочем, уже неважно – котлета съедена и забыта. Что ещё тут… остатки вермишелевого супа в пластмассовом контейнере. Хорошо, что он неплотно закрыт – снять крышку не составит труда даже без помощи лап. Жаль только, что супа совсем мало – на донышке. Пошли искать дальше.

Однако дальнейшие поиски Нелли не дали результатов, доставшийся ей бак оказался скуп на пригодные для еды отходы. В основном ей попадались либо в принципе несъедобные вещи – рваный дождевик, сломанная погремушка, облысевший коврик, – либо окончательно сгнившие продукты. От протухшей курицы пахло настолько омерзительно, что даже непривередливая дворняга зачихала и поспешила отвернуться в сторону. Плохо дело. Они же ещё должны принести хотя бы небольшую долю «улова» в стаю, ведь не всем повезёт сегодня полакомиться хоть чем-то.

– Бас, как там твои дела? – окликнула она Баскетболиста, восседавшего на соседнем контейнере. – У меня почти пусто, я сама смогла лишь немного перекусить.

– Зато у меня здесь… настоящая находка, – он произнёс эту короткую фразу несколько заторможено, словно был полностью вовлечён в сложнейший мыслительный процесс. Нелли хватило полуслова, чтобы понять – речь идёт не о еде.