Ужин подали в общей не менее помпезной трапезной. Блюда для курсантов были несколько скромнее, но Вем насытился. И, наконец, сделал то, о чем мечтал. Скинул одежду, упал на кровать и уснул беспробудным сном красна молодца из былин.

22. 8.1

Хэйвана с большим скандалом и скрепя сердце все же допустили к полетам. И Захар Емельянович счастливо потирал руки, злорадно поглядывая в сторону группы в голубой форме из Императорского летного училища. В ответ их главные соперники всяко при встрече метали в Вемовея яростные взгляды. Как-то даже попытались попрессовать, обступив в коридоре. Только не на того напали. На их пустой треп Вем невозмутимо ответил:

- Советую поставить вазу.

- Куда? – не поняли навязавшиеся собеседники.

- На ваш пьедестал славы вместо приза. И пару цветков туда воткнуть. Потому что кубок заберу я.

Он вышел из окружения, сделав пару подсечек, и легких тычков. Горячие ребятки обиделись и схватились за скипы.

- Такое горячее желание опозориться? – поинтересовался Вем. – За применение оружия, как помнится - вылет. Дерзайте.

Он повернулся к ним спиной и двинулся прочь. Да, рисковал, но оправданно. Скипы эти голубые воротнички спрятали, и больше Вемовея не доставали.

Однако в ночь накануне гонки его заставило проснуться дурное предчувствие. «Дракон», - в голове подсказал демон. Вем не ответил. Приняв единожды решение игнорировать чудовище в своей голове, он твердо не отступал от него.
Но верно, тянуло его именно к черному горцу. Оделся быстро и поспешил в дракушню кратчайшим путем по ночному тротуару спящего закрытого поселка. Картина в стойле предстала пред ним не самая лучшая. Дракон лакал из кадки какую-то склизкую муть, и облизывался, будто это величайшее лакомство.

- Какого изнаня?! – рявкнул Вем и пинком отправил кадку прочь из стойла. Та проехалась и ударилась о деревянный столб-опору. – Почему ты ешь всякую дрянь, Хэйван? Эй! Ты меня слышишь? Древний кивнул, да только глаза его словно расфокусировались. Похоже, подсунули дурь.

Вем выматерился сначала на родном языке, потом на шуйском.

Это еще хорошо, что дракон и половины не съел, неизвестно, что бы с ним стало. Плевать на гонку, но он успел привязаться к горцу. В одну минуту Вем отыскал служителя дракушни, вытряс его из топчана, на котором тот спал, и велел вызывать лекаря по древним.

И когда дракону промывали желудок с помощью какого-то исподнего приспособления, состоящего из пары огромных сосудов и кучей трубок, Вем оставался рядом с Хэйваном, удерживая его морду. «Тихо, тихо, дружище, - шептал Вемовей. – Хр..ново тебе, понимаю. Ан нечего было есть всякое д..мо!».

Явился ректор с приспешниками. И первым делом возопил с порога:

- Как он!?

Вердикт драконьего лекаря, степенного высокого старика с длинными руками и костлявыми пальцами, оказался таков:

- Не волнуйтесь. Ваш великолепный шуйский горец почти полностью здоров. Яриная кислота поступила в его кровь в малом количестве, в чем заслуга наездника. Схарчи древний все, что было в той кадке, думаю, выхаживать пришлось бы не одну седмицу.

- Понятно, уважаемый, - закивал Захар Емельянович, - Вы мне только скажите, летать дракон сможет?

- Полагаю, зрение вернется полностью уже к полудню.

- Что?! Но до начала гонки осталось меньше трех часов! – воскликнул Захар Емельянович, взглянув на золотые вэй-часы на своей руке.

Лекарь развел руки в стороны:

- Возможно и раньше вернется, он крепкий у вас. Одни мышцы. И каков красавец!

Оставив лекаря любоваться чешуйчатым пациентом, наездник с ректором отошли в сторону для приватной беседы.

- Если Хэйван не сможет держаться в небе, я сяду на стрелохвоста, - предупредил расстроенного ректора Вемовей. - Рисковать своим драконом я отказываюсь.