Павел пришёл с Никой. Увидел Анну и остановился, как будто натолкнулся на невидимую преграду.

– Тётя Аня! – маленькая Ника дёрнулась к Анне, но Павел не отпустил. Подхватил дочь на руки.

– Пойдём!

Развернулся и вышел. Громкий плач Ники, недоумённые переглядывания людей. Анна даже не обернулась.

Потом они сидели вдвоём в её маленькой квартире. В квартире, где в детстве они – он, Анна, Павел – проводили вместе времени больше, чем где-либо в другом месте. У него они не собирались из-за отчима, а у Пашки из-за матери, холодной и вечно всем недовольной женщины.

– Я устала, Боря, – сказала Анна. – Выгорела. Я больше не врач. После всего, что случилось, после принятого закона… какой я врач…

– Такой же, как и всегда, Аня, хороший. Ты – хороший врач.

– А, пустое, – на её глаза навернулись слёзы. – Сейчас ведь даже спасать никого не надо, всё отдано на милость природе. Поболит и само пройдёт. А если не пройдёт, то…

Борис смотрел на неё. «Спасать, – думал он. – Да тебя саму нужно спасать, Аня, саму…»

Мысль пришла в голову неожиданно. Вернее, те мысли, что занимали его в последнее время, крутились в голове, неожиданно оформились и сложились в законченный паззл. Анна – вот та частичка, которой не хватало для полноты картины.

– Аня, – он осторожно дотронулся до её руки. – У меня есть предложение. Ты только не говори сразу «нет». Подумай.

И, не давая ей времени прийти в себя, заговорил. Быстро. Напористо. Стремительно. Он знал – людям это импонирует. Уверенность и открытость. Немного правды и чуть больше лжи. Он – не Савельев, не несётся вперёд как паровоз. Его стиль – мягкая сила.

– Анна, на пятьдесят четвёртом, в больницу, нужен главврач. Это в самом низу. Сама понимаешь, из грамотных специалистов мало кто соглашается отправляться в такую дыру. А хорошие врачи ведь везде нужны, правда?

Она согласно кивнула.

– Но то, что это дыра, а это дыра, Аня, тут я тебе врать не буду. Дыра с самым отвратительным финансированием и всеми напрочь забытая. Но иногда и из этого можно извлечь пользу. Вот ты говоришь – теперь не надо никого спасать. А я с тобой не согласен. Хочешь спасать людей? Спасай! А я тебе помогу.

Он говорил и видел, как усталость и равнодушие на её лице сменяется любопытством, интересом, надеждой.

– Я правильно тебя поняла, Боря? Мы будем укрывать там людей от Закона?

– Не мы. Ты. Но я тебе помогу. Буду помогать по мере возможности. С лекарствами, документами… Но никто не должен знать.

Он замолчал и внимательно посмотрел ей в глаза. Всё ли она понимает, как надо? Она поняла правильно. Побледнела и коротко кивнула.

Там, на пятьдесят четвёртом, ему требовался свой человек. Давно уже требовался. Нынешний главврач, человек слабый и пьющий, не внушал доверия. Другое дело Анна. Да, она принципиальная, неподкупная, но… любые принципы можно поставить на рельсы нужного дела, и есть вещи, которые привязывают прочнее денег.

– Но, Ань, услуга за услугу. У меня там человек есть свой, хороший человек. Ивлев Сергей Сергеевич, завскладом медикаментов. Он тебе ни в чём не откажет, правой рукой станет. Но и ты… ты ему тоже помогай, когда он попросит. Во всём помогай. Хорошо?

Она ещё не успела сказать «да», но Борис уже видел – Анна согласилась.

***

Борис подождал, когда Анна успокоится, подошёл, сел на валун спиной к ней. Прижался. Почувствовал сквозь рубашку тепло её тела. Она не отодвинулась.

– Да подписал я твою заявку. Подписал. Завтра можешь забрать. Только пришлось кое-какие позиции вычеркнуть.

– Мне надо всё. Всё, что я указала.

– Аня, ну не наглей. Я и так делаю всё, что могу. Но я не господь бог, я всего лишь один из двенадцати членов Совета.