Что ж… через пять минут генерал сам увидал это лицо, и был восхищен и поражен одновременно.

– Ух ты! Твою мать!

К этому времени свита генерала, как, собственно, и свита главы Синдиката, находилась в полуобморочном состоянии. Моримото засмеялся бы, но смеяться было больно, как и дышать, и говорить. Он молча протянул Вольфу белую руку, унизанную тяжелыми перстнями, но генералу опять что-то пришлось не по душе.

– Я что, должен эту руку целовать?

По неведомым причинам генерал полагал, будто Моримото не понимает его без переводчика, и напрасно. Глава Синдиката в совершенстве владел двумя официальными наречиями, наречиями Империи, уни-гаэликом и уни-глаголицей, ибо рассчитывать, что гайдзины потратят время, разучивая двадцать тысяч иероглифов его родного языка, было сущим безумием.

– Рукопожатия будет достаточно, господин генерал.

– Камрад Моримото…

Вольф схватил руку Моримото и принялся трясти, напоминая орангутанга, умудрившегося втиснуться в военную форму. Генерал Вольф был груб, глуп, фантастически необразован. Пропойца, обжора, сластолюбец. Военную, равно как и политическую карьеру, Вольф сделал благодаря вопиющей жестокости, граничащей с настоящим душевным расстройством, и полным пренебрежением к человеческим жизням… включая свою собственную.

Таковые качества оказались чрезвычайно и повсеместно востребованными, и Вольф в свое время едва-едва не стал министром обороны Империи! Однако люди, которые давно приглядывали за генералом и продвигали его, тайные властители Промышленной Зоны Южная Венеция, Инженеры, решили, что Вольф проявит себя куда лучше, обслуживая их интересы на посту губернатора. Тех, кто оказался не согласен с подобным решением, генерал безжалостно истребил.

Вскорости после избрания Вольф организовал Народный Трудовой Альянс, который сам же и возглавил. Генерал выказал недюжинные таланты не только в политике, но и в экономике, специальным губернаторским указом передав самому себе полный, абсолютный контроль над всеми промышленными предприятиями Южной Венеции.

И вот, главы крупнейших корпораций Империи вереницей потянулись к Вольфу на поклон, чтобы выкупить у него свои же собственные предприятия. Афера не имела себе равных в новейшей истории Империи ни по наглости, ни по размаху, и невероятно обогатила хозяев Вольфа, Инженеров. Однако это был лишь случайный, проходной эпизод в зловещей череде их великих планов, прознав о которых непосвященный содрогнулся бы. Именно, уже много десятилетий Инженеры планировали свергнуть Императора, превратить империю в республику и захватить власть посредством своей марионетки, генерала Вольфа.

Вот такой план они лелеяли. Тривиальный… и чудовищный. Загвоздка заключалась в том, что этот план служил прикрытием для еще более чудовищного и уже гораздо менее тривиального плана. К сожалению, до сих пор Моримото не имел ни малейшего представления о подлинных целях Инженеров. Это факт не мог не огорчать его, но в данный момент он должен был сосредоточиться на простых и практических предметах, то есть борьбе с Культом.

– Считаю, нам лучше побеседовать наедине, генерал.

– Разумеется, камрад Моримото, ненавижу, когда рядом околачивается всякий сброд.

В личной столовой Моримото музыкально стрекотали в позолоченных клетках сверчки, играли на лютнях гейши и под рокот искусственных водопадов благоухала вечноцветущая сакура. Обед был незамысловат. Куриный суп с трепангами и соевыми пирожками. Грибы под соусом. Тушеные бамбуковые ростки. Устрицы. Морские гребешки с рисом и морской капустой. Говядина с отварным картофелем. Слоеные пирожные. Медовые лепешки с апельсиновым желе и миндалем. Зеленому чаю Вольф вполне предсказуемым образом предпочел подогретое рисовое вино в керамическом графинчике. Беседа началась издалека, от меньшей проблемы к большей.