По обыкновению, Шарлотте понадобилась уйма времени, чтобы накормить мальчугана, проследить, чтобы он выкупался, переоделся в пижаму и лег в постель. Ей оставалось лишь надеяться, что он уснет, утомленный впечатлениями от их прибытия в новое место, но какое там. Хоть глазенки у монарха слипались, он не мог упустить шанса в очередной раз хорошенько наподдать своим верноподданным.

– Где князь? – вопросил он Шарлотту.

– Он в гостиной, смотрит выпуск новостей.

– Пусть ко мне зайдет. Позовите.

– Но лорд Ланкастер…

– Я сказал, сейчас!

Шарлотта испугалась, что у Константина сейчас опять начнется припадок, и положила ему ладонь на лоб. Ко всему прочему, у него было не очень хорошо со здоровьем. Если бы человечество не изобрело сильнодействующие антибиотики и лекарства от аллергии, наследник не протянул бы и пары дней, пав жертвой естественного отбора. Ему также настоятельно следовало посетить дантиста. У Шарлотты складывалось впечатление, что, пока наследник не попал к лорду Ланкастеру, он питался исключительно сладостями. От невообразимых количеств сахара зубы у мальчугана почернели и крошились в мелкую мраморную крошку.

– Хорошо, сейчас позову.

И Шарлотта покорно направилась к лорду Ланкастеру. Он сидел в гостиной, забросив ногу на ногу, ел серебряной вилкой пирог со шпинатом, и смотрел новости. Боже мой. До чего он был неправдоподобно хорош собой. Светловолосый, сероглазый, такой элегантный и подтянутый. Засмотревшись в его прекрасное, благородное лицо, она совершенно позабыла, зачем и куда шла. Он обратил на нее взор темно-серых глаз.

– Хотите кусочек пирога?

– Нет, спасибо. Я бы предпочла кусочек вас…

Громкий визг вернул ее в чувство, напомнив о возложенной важной миссии.

– Ой. Простите, но вас хочет видеть Константин.

– Да я и сам отлично слышу эти вопли. В чем его проблемы.

– Малыша надо сводить к дантисту. Я уверена, как только он перестанет мучиться зубной болью, то станет самым чудесным ребенком на свете.

Лорд Ланкастер был настроен скептически.

– Если этот щенок паршивый устраивает подобные концерты сейчас, представьте, что начнется, когда он самую малость наберется силенок. И я уже пытался сводить его к дантисту, когда мы останавливались в Сент-Джеймсе, вы же помните? Он своими гнилыми пеньками покусал меня, моих шестерых охранников, губернатора и вице-губернатора Каенна, главу местного филиала Корпорации… а также самого дантиста. Ах, да. И еще гувернера, которому даже пришлось делать уколы от бешенства, из-за чего этот бедолага застрял на Каенне и прибудет только завтра вечером.

– Пожалуйста.

– Ладно. Утром свожу сопляка в медотсек. Надеюсь, местные специалисты способны на нечто большее, чем пытать имперских солдат и отрезать им головы.

– Пытать? – переспросила Шарлотта, шокированная. – Отрезать головы?

Их милость приподнял брови.

– О? Я сказал, «пытать»? Оговорился. Сэйнтисты щекотали военнопленных перышками и играли с ними в ладушки.

И вновь приклеился взглядом к экрану Три-Ви. Шарлотта тоже посмотрела. На Дезерет демонстрировались пять или шесть Три-Ви-каналов, все – религиозного содержания, посвященные учению Свидетелей Страшного Суда, Отцу Аваддону и, само собой, Сэйнту. Новости же главным образом живописали фантастические военные и политические успехи Свидетелей. Но даже и они не могли обойти вниманием сенсационный триумф Девятьсот Двадцатых.

Прошло уже больше месяца с тех пор, как спин-передатчики с ЧСД поступили в продажу. Тем не менее, потребительский ажиотаж вокруг них не улегся, а словно вышел на новый виток. Около фирменных магазинов продолжали собираться возбужденные толпы, которые стражам правопорядка приходилось разгонять брандспойтами и слезоточивым газом. Люди гибли в давке, умирали от духоты и сердечных приступов – лишь бы иметь возможность приобрести Новинку Тысячелетия. Количество погибших и раненых в результате этого потребительского бума исчислялось четырехзначными числами. Руководство Корпорации каждую неделю выпускало лицемерные коммюнике, где выражались соболезнования родным пострадавших.