– Привет, это я. Да, уже уехал. Видел, конечно. Слушай, вещи Марухина у тебя? Отлично. Проверь контакты в его мобильнике. И журнал вызовов обязательно. Надо выяснить, не звонил ли он кому-нибудь после того, как вышел из НИИ. Если нет, проверяй последние звонки: он мог договориться о встрече заранее. Если была любовница, она может не признаться, так что я полагаюсь на твой нюх. Да ладно, не скромничай. Пока все. Я сейчас приеду, привезу кое-что. Вместе посмотрим. Ах да, вот что еще: подбери мне пару контактов каких-нибудь профессоров по мифам и легендам. Ну, не знаю, на философском или историческом факультетах попробуй. Мне надо у них проконсультироваться. По какому поводу, объясню, когда приеду. Все, буду минут через двадцать. Давай.

Отключившись, Смирнов свернул на аллею и повел машину между двумя рядами высоких тополей, с которых уже слетел пух. Он затормозил возле стеклянного магазина, чтобы купить йогурт и что-нибудь к чаю. Через пять минут полицейский уже снова ехал в сторону участка. Он добрался даже раньше, чем обещал, – не больше чем за четверть часа.

Дымин, молодой опер, который должен был вот-вот пойти на повышение, ждал Смирнова в его кабинете. Он сидел за компьютером, одной рукой придерживая телефонную трубку, а другой водя мышкой по черному коврику.

– А в понедельник? – говорил он, когда вошел Смирнов. – Во сколько вам будет удобно? Около пяти? Хорошо, договорились. Да, конечно, он не опоздает. Спасибо. Где вас найти? Ага, понял. Всего доброго.

Повесив трубку, Дымин шутливо свел глаза к носу и театрально вздохнул:

– Ох уж эти профессора!

– Что такое? – Смирнов сел в кресло, которое ему уступил опер. Сам Дымин занял свободный стул.

– Да вечно они заняты! То лекции, то семинары, то им, видите ли, позарез надо в библиотеку, потому что для них отложили какой-то том, на который претендуют двадцать человек. Короче, такое впечатление, что люди на войне.

– Может, так и есть? – хмыкнул Смирнов. – Договорился с кем-нибудь?

– Ты же слышал. – Дымин взял бумажку для записей и карандашом быстро на ней что-то накорябал. – Держи!

– Что это? – Следователь быстро пробежал текст глазами. – Ну и почерк у тебя. Как курица лапой.

– Какой есть.

– Викандров?

– Ага. Максим Юрьевич. Профессор, как ты и заказывал. Преподает философию. Ниже адрес. Ждет тебя в понедельник в пять у себя на кафедре. Если что, спросишь, тебе подскажут, где его найти.

– А раньше никак?

Дымин развел руками:

– Не привередничай, ждать всего лишь до завтра.

– Больше никому не звонил?

– Не успел. Ты меня озадачил всего минут десять назад.

– Пятнадцать.

Опер усмехнулся.

– Все равно, по-моему, я быстро справился.

– Ладно, спасибо. – Смирнов спрятал бумажку в карман.

– Так-то лучше, – кивнул Дымин. – Что тебе поведал наш эскулап?

– Ничего особенного. – Следователь вытащил ксерокопию и положил на стол перед опером. – Полюбуйся. Это достали изо рта убитого.

– Что это? – заинтересованно придвинул к себе листок Дымин. – «П»?

– Похоже. Но мне кажется, что нет.

– Выглядит как «П».

– Поэтому я и хочу проконсультироваться с кем-нибудь, кто в этом шарит. И еще в легендах всяких. Может, там есть что-то насчет записок, вложенных в рот, понимаешь?

Дымин кивнул.

– Думаешь, если мужик работал в универе, то его и грохнул кто-нибудь из своих? В смысле, шибко умных и начитанных?

– Да нет, не в этом дело. Он-то в медицинском подвизался, а тут скорее из философии или истории.

– Или литературы, – задумчиво добавил опер.

– Может быть, – согласился Смирнов. – Так что давай сначала в Интернете пошарим, а потом уже я либо за разъяснениями пойду к профессору, если что-нибудь подходящее найдем, либо попрошу его хоть какую-нибудь зацепку дать.