Дюнуар погладил бороду:

– Впрочем, о нём вы уже слышали. Решайте сами, не буду вас пока неволить. Раздумывайте над своим ответом. А во время этого раздумья я для себя постараюсь ответить на вопрос: для чего бы вдруг честному ломбардскому ростовщику в далекой Польше прикрывать какого-то богемского рыцаря. Лично вам это не кажется странным? Мне, например, – кажется.

Словно пресекая дальнейшие разговоры и ставя жирную точку затянувшейся вступительной части, магистр Вигбольд со стуком поставил на столешницу песочные часы. То ли этот понятный без слов, жест, то ли глумливая усмешка на губах Дюнуара оказали решающее воздействие. Ломбардца прорвало:

– Монсеньор! Я все расскажу, я ни в чем не виноват. Это моя дочь – Джованна. Она просто влюбилась в чертова богемца. Но сами поймите, он – какой ни есть, а дворянин. При гербе, храбрец, каких мало. И король его тоже отличал. А в тот день примчался ко мне Ян, глаза выпучил, как у того рака, что у него на котте. Кричит: «Розмберк отыскал меня! Король ему голову мою отдаёт!»

– Розмберк? – Удивился барон де Каттенвиль. – Кто такой Розмберк?

– Я о том мало что знаю, – начал открещиваться меняла. – Джованна рассказывала, что это сосед Жижки был. Очень богатый, очень знатный. Ему замок Яна приглянулся, а может, земли его. Продать старое поместье Ян и родичи его отказались, так он судейских подкупил, грамоты всякие подделал, и соседские владения отобрал. Ян с этим мириться не захотел. Своими руками замок сжёг. Затем людей собрал и пошёл по вотчинам пана Розмберка. Маетки да усадьбы палить. Долго его ловили. А когда уже почти совсем поймали, на престол Богемии взошёл новый король, Вацлав. А его, извольте понять, когда он ещё принцем был, тот самый Розмберк в подземелье держал. Вот он в отместку Жижку под защиту взял. С Розмберком ничего поделать не мог – тот при императоре Сигизмунде в большом почете. Так он хоть Яна поддержал. Доспех вот этот самый в знак расположения подарил. Но тут император Сигизмунд на Богемию лапу свою наложил, и пришлось Яну к королю Владиславу на службу идти…

– Стало быть, он решил, что король его пожелал Сигизмунду выдать, – усмехнулся Дюнуар. Нелепая ситуация. Ладно, давайте, рассказывайте, что было дальше.

– Когда Ян Жижка прибежал ко мне…

– Прибежал? – уточнил барон де Катенвиль.

– Вы о коне? Коня он здесь, в роще, бросил. Стали мы думать, куда ему скрыться. Я и предложил. У нас в Италии сейчас храбрецы, умеющие оружие в руках держать, ценятся. На том и порешили. Денег у него с собой не было…

– Зато был золотой перстень с орлом, – напомнил магистр Вигбольд.

– Верно, верно. Он оставил мне его, чтобы я смог выкупить доспехи. Мы договорились, что Ян доберется до Равенны и остановится у моего родича. Я как раз намеревался отослать домой Джованну. Она б дружку своему доспехи и отвезла.

– Дружку, – усмехнулся Дюнуар. – как-то вы не по-доброму с избранником вашей дочери обошлись. Если коня он бросил здесь… Кстати, у хозяина гостиницы надо уточнить, куда же делся конь. Перстень отдал вам для выкупа доспеха. Как же он будет добираться до Равенны? Без денег, без коня…

– Из города шёл обоз в Краков. Мы переодели Жижку возницей, дали ему на дорогу немного денег и еды, договорились с кем надо. До Кракова он доберется, а оттуда скоро должен идти караван в Италию. С моим рекомендательным письмом его возьмут в охрану.

– Понятно, – вновь ухмыльнулся Мишель. – Добрый человек.

– Вы не подумайте. Если он женится на Джованне, я дам этот перстень за ней в приданое!

– Это, конечно, сильно меняет ситуацию. Но к моему делу отношения не имеет. Вы можете ещё что-нибудь рассказать?